Марья-царевна из Детской областной. Ксения Баштовая
алых камней.
Советник дернул уголком рта и, подняв зеркало к самому лицу, медленно провел свободной ладонью по щеке. И там, где кончики пальцев касались кожи, она сползала кровоточащими лохмотьями, обнажая гниющую плоть…
Кое- где кожа и вовсе почернела, обуглилась. Мышцы, потраченные тлением, разошлись на отдельные волокна. У самой челюсти виднелись желтоватые пятна зубов, на скуле проступила белая кость…
Огненный Змей дернул сохранившимся уголком рта и язвительно обронил:
– Каков красавец! Всякая влюбится! – затем резко мотнул головой, натягивая ставшую уже привычной колдовскую личину и загоняя вглубь грызущую боль, и спрятал разбитое зеркало обратно в сундук.
– Семь лет неудач. Пять уже прошли.
Посмотреть, докуда гниение добралось на груди, он так и не решился.
***
Решившись, наконец, лечь спать, Маша все- таки вдруг вспомнила, что она в комнате не одна. Васенька, на вопрос, а где он ночью будет, тихо хихикнул и, звякнув:
– Понадоблюсь, царевна, кликнешь! – сжался в крохотную точку и истаял в воздухе.
Тут, конечно, было искушение сразу проверить, сработает ли вызов, но с другой стороны, сейчас он вдруг проявится, потом внезапно, например, выяснится, что он может исчезать один раз в день… И куда Маша его потом денет?
Кровать, как выяснилось, была безумно неудобной. Подушки – жесткие. Под матрасы – такое ощущение, кто- то не то, что горошину, целое ведро фасоли насыпал. Покрывало – пыльное… И как только Маша умудрилась на этой постели какое- то время полежать, когда ее сюда притащили? Тайна, однако.
Хотя, с другой стороны, она ведь тогда не спала, а в обмороке была…
Как бы то ни было, заснула Маша с трудом.
А проснулась уже когда было светло.
А если еще учесть, что за окном раза три за ночь раздавалось пение петуха: первый – второй раз еще темно было, а на третий только светать начало – Маша прокляла все. И самое обидное, что в эту окаянную птицу нельзя было даже подушкой, как в разбушевавшегося Маркиза кинуть: окно было намертво закрыто, но «Кукареку» при этом было слышно настолько явственно, словно птичка решила прямо перед окном петь…
Да, врач–педиатр встает рано. Да, Орлова почти каждый день из- за работы просыпалась в семь утра… Но это же не значит, что ей это нравилось! Ну хотя бы в нормальной русской народной сказке можно было выспаться! А вот фигушки вам. Нельзя.
Другими словами, утром Маша поднялась злая и невыспавшаяся.
Нет, понятно, что после третьего крика, Орлова еще какое- то время попыталась поспать, и даже вроде задремала, но, все- таки, какой- же это сон? Особенно, если не знаешь. Сколько времени дремал – час, два или четыре.
Сотовый телефон в сумке за ночь не передумал, и включаться не стал: выяснить, сколько времени не было никакой возможности. Нет, конечно, вполне вероятно, что в этой, будь она неладна, Нави, используются более ли менее передовые технологии и часы, будильники и прочие куранты