Душевный монолог. Елена Александровна Асеева

      Владимир Митрофанович Никитин.

      Памяти его посвящается.

      Сколько удивительных, чарующих преданий хранит память русского народа. Они ровно и сама русская речь, и люди, живущие на этой земле, представляются мне бесценными самоцветами в лучах солнца переливающихся всеми красками радуги. Каждая такая задушевная легенда, как и русское раскатистое балаканье, как и встреча с настоящими людьми, вроде жизненной тропы все еще поросшей невысоким мягким быльем, которой коснутся твои босые стопы, слегка в ней утопая. Травяной цвет той зелени столь интенсивен, что, прямо-таки, маслится под ногами, и, ровно перекликается со стройными стебельками, раскинувшихся по обе стороны от стежки, пшеничных полей, где каждый колосок искрится медно-желтыми продолговатыми зернятками, воздух же наполнен сладко-цветочными ароматами, создающими ощущения чистоты, свежести и нежности. А свод небес поражающий ослепительностью сине-голубых красок, точно нагнанных туда из неоглядных космических далей, на стыке с золотистыми злаковыми пожнями завивается белыми волокнами облаков.

      Речь то наша, русская, какая чудная. Ведь когда мы говорим или поем, плавно плывет тот говор по родной земле. То смеется он, то плачет, а то разливается как широкая река, но неизменно перебирает каплями слов, меняет царящие извне тусклые краски на пестрые, и с той же степенностью вплетает в себя звуки природы: мелодично-свирельные птичьи трели, низко-басистые звериные ворчанья или гусельные песни бегущей воды.

      До чего же поразительными бывают русские люди, достойные, справедливые, жертвенные. Те самые люди, которые встречаются на жизненной твоей дороге, не просто вроде путников, чуть всколыхнувших пыль по ее поверхности, смахнувшие и вовсе мельчайшие песчинки с тонких плоских малахитовых стебельков трав, оставшись в памяти чуть приметным фрагментом, а те самые, особые, яркие личности. Они не просто ступят подле тебя, подмяв собственными стопами не длинные опушенные стебли травы-муравы, но опершись об их ромбические бирюзовые листочки кончиками пальцев, пойдут рядом, непременно, поддерживая тебя под локоть, сопереживая тебе каждым вздохом и облегчая сами тяготы жизни.

      Не менее даровитой станет твоя жизнь, когда ты столкнешься с той или иной легендой собственного народа, не просто до нее дотронувшись, а напитавшись ею, раздобрев от тех поразительных тайн и наполнив себя уважением, как к каждому русскому человеку, так и любому словесному выражению мысли, воплощенному отдельным словом.

      Мне повезло!

      В моей жизни были люди, что оставляли зарубки на жизненном пути и собственной нравственностью подавали пример!

      И эти встречи, переплетаясь с удивительным по многословию и выразительностью русским языком, как и найденные, изученные и принятые легенды моего народа, насыщали меня живительными белыми водами, даруя очередное перерождение или только желание идти, ступать и никогда не сдаваться.