Скованные. Элли Раш
не умела плавать, но всегда представляла, как легко поплыву, если прыгну в воду.
Руки выскальзывают из рукавов, плотная ткань кофты поднимается, закрывая голову, запутывая. Не получается высвободиться из ворота!
Дикий ужас внутри вопит, изо рта вырывается паническое мычание.
Ничего не видно, кроме кофты. Хоть бы один глоток кислорода, хоть бы один.
Сознание медленно уплывает…
Что-то горячее обожгло живот. Сквозь туман ощущаю движение наверх, и, похоже, отключаюсь… С хрипом вдыхаю кислород, беспрерывно кашляя. Выплевываю воду, пытаюсь сесть, опираясь на кого-то спиной. Насквозь мокрая кофта лежит рядом.
Легкие горят. Не могу надышаться. Вдыхаю жадно, пока не осознаю, чей запах так отчетливо снова обосновался внутри.
Почему-то одногруппники по другую сторону бассейна. Их откровенно испуганные взгляды не помогают прийти в себя. Чуть в стороне парни пытаются справиться с брыкающейся и истошно кричащей девушкой.
Перед глазами снова плывет. Упираюсь рукой, все же надеясь подняться. Мокрая ткань под ладонью слишком грубая, а… чье-то бедро слишком твердое.
Лишь теперь замечаю, что крепкая рука, негусто покрытая темными волосками, распаляет кожу в месте прикосновения.
Ужасающая догадка паскудной змеей пробирается в помутненный разум, но… нет. Нет же! Не мог Малин броситься в бассейн, чтобы…
Один полноценный вдох. Всего один, и бешеная концентрация самого вкусного в мире запаха течет по венам.
Вода. Крем.
Проклятье!
Вскочить, бежать, но поздно. Горячие пальцы пускают по телу разряды двести двадцать вольт, собирают с шеи прилипшие мокрые волосы. Малин оттягивает их, вынуждает наклонить голову и подставить шею.
Дергаюсь в попытке вырваться. Слишком вялой попытке. Хватка не ослабла, Малин сильнее прижал спиной к груди.
Шумный вдох раздается рядом с ухом. В животе что-то искрит, сжимается. Опускаю веки, закусывая губу изнутри.
– Не истинная, говоришь? – горячее дыхание опаляет ухо, шею.
Дрожь прокатывается по телу и теряется в пятках.
– Нет, – выдаю почти уверенно и ловлю взгляд Дрейка.
Идея проносится спонтанно и резво, оставляя после себя яркий след. Кажется, лучший выход из ситуации.
– Я принимаю твое предложение, – голос все же задрожал.
Слабая боль от рывка волос, рука на животе заметно напряглась, став едва ли не железной. Голову насильно поворачивают за волосы. Не подаю вида, что мне больно и неприятно. Сжимаю зубы, твердо смотря в бледно-желтые глаза.
– Что ты сказала? – вкрадчиво интересуется Малин, размалывая мои кости одним взглядом.
Внутри все едва ли не поет от его рук и его близости. Истинность вопит меньше: не истошно орет, а тихо мурлычет, подогревая, но не испепеляя.
Так вот как это работает…
Будет непросто.
– Я буду, как у вас это называется, под Дрейком, – повторяю уверенно, запрещая себе таять в руках Малина.
Тело плавится, а разум бунтует. Я на стороне последнего.
– Ты