Путь врат. Парень, который будет жить вечно. Фредерик Пол
это немного, на чей-то взгляд. Но капитан «Юрия Гагарина», безусловно, не повезет ее назад в Цинциннати даром, а мелкое воровство в Веретене помогает не умереть с голоду. Иногда.
А может, и мне не стоит еще сдаваться? Я немного подумал об этом. Я могу отдаться на милость знахарской. Возможно, они мне дадут новую печень в долг. Почему бы и нет?
А вот почему: они так никогда не делают.
Я могу открыть топливные клапаны, позволить топливу смешиваться минут десять, а потом включить зажигание. Взрыв мало что оставит от самолета – и от нас, и ничего не останется от наших многочисленных проблем.
Или…
Я вздохнул.
– К дьяволу, – сказал я. – Подбодритесь, Коченор. С нами еще не покончено.
Он взглянул на меня, не спятил ли я. Потом потрепал Дорри по плечу и отстранил ее, достаточно мягко.
– Сейчас. Прости, Дорри. И простите насчет вашего чека, Уолтерс. Я знаю, вам нужны деньги.
– Вы понятия не имеете, как нужны.
Он с некоторым трудом сказал:
– Хотите, чтобы я объяснил?
– Не вижу, какая в этом разница. Но ладно, – согласился я, – из чистого любопытства.
Ему не понадобилось много времени. Говорил он сжато и четко и ничего важного не упустил, хотя я уже и так о многом догадался. (Но не вовремя. Угадать заранее было бы гораздо лучше.)
Главное заключалось в том, что человек в возрасте Коченора должен быть одним из двух. Либо очень-очень богат, либо мертв. Беда Коченора в том, что он оказался недостаточно богат. Ему приходилось тратить огромные деньги на трансплантаты и лечение, на кальцифилаксы и протезы, на регулировку протеина, на подавление холестерола, миллион сюда, миллион туда, сто тысяч в месяц на это… и так далее. Он пытался по-прежнему эффективно руководить своими предприятиями, откуда приходилось брать много денег. Все это мне было понятно.
– Вы представления не имеете, – сказал он, не жалобно, а просто констатируя факт, – сколько стоит поддерживать жизнь столетнего человека, пока сами не попробуете.
Мне это не придется делать, сказал я, но про себя. И дал ему возможность продолжать рассказывать, как заволновались акционеры, как вцепились в него федеральные инспекторы… и потому он сбежал с Земли, чтобы составить себе новое состояние на Венере.
Но к концу его рассказа я слушал уже не так внимательно. Даже не обратил внимания на то, что он солгал насчет своего возраста. Представляете себе такое тщеславие! Он решил, лучше сказать, что ему девяносто!
У меня были более важные дела, чем заставлять еще корчиться Коченора. Не слушая, я стал писать на обороте навигационного бланка. Закончив, я протянул листок Коченору.
– Подписывайте.
– Что это?
– Какая разница? Насколько я понимаю, у вас нет выбора. Это отмена некоторых пунктов нашего соглашения. Вы признаете, что соглашение недействительно, что у вас нет ко мне никаких претензий, что ваш чек недействителен и что вы добровольно передаете мне права на все, что мы можем найти.
Он