Эмбрионы. Алекс Сангер
есть одна странность. Его одежда. Под пиджаком – чёрная рубашка с белой вставкой на воротнике. В американских фильмах так одеваются священники. Невольно, по привычке, я даю ему прозвище. Священник.
Вообще-то мне нужно повнимательнее рассмотреть его обувь, но с такого расстояния это невозможно.
Только теперь я обращаю внимание на то, что именно он доставал из рюкзака и выкладывал на столик из ящиков.
Вижу бутылку красного вина, бокал и какой-то круглый предмет. Не могу разглядеть, что это.
В следующее мгновение он опускается на колени, и до меня доносится невнятное бормотание. Наверное, так он молится.
Очень похоже на какую-то секту. Надеюсь, обойдётся без жертвоприношений. Становится не по себе. Уже жалею, что вышел сегодня из дома. Если задержусь, то придётся идти подворотнями, чтобы встретить как можно меньше людей.
Голос незнакомца становится громче, и я понимаю, что он молится на неизвестном мне языке. Потом он берёт с ящиков белый круг и поднимает над головой. Это лепёшка. Он разламывает её и кладёт обратно.
Теперь в его руках бокал с красным вином. Он вскидывает руку и громко кричит три раза:
– Жизнь в крови! Жизнь в крови! Жизнь в крови!
От этих воплей по всему телу пробегают мурашки, но я не могу оторвать взгляд.
Он опрокидывает бокал – и вино выливается тонкой струйкой. Затем садится за стол и спокойно ест лепёшку.
В этот момент я делаю неосторожное движение рукой. Маленький камешек срывается вниз и громко ударяется о бетон. Я успеваю присесть, прежде чем странный мужчина обернётся.
Сердце стучит так сильно, что прижимает меня к стене. Так проходит несколько минут. Сидеть на корточках неудобно, ноги затекают, но самое главное – солнечный свет заполняет комнату. Очень хочется быстрее очутиться дома.
Наконец я не выдерживаю и осторожно выглядываю через оконный проём. Ящики стоят, но рядом никого нет.
Тихонько спускаюсь по лестнице. Всё тело напряжено: мне кажется, что кто-то может наброситься на меня.
Подхожу к месту странного ритуала. Нужно убедиться, что мужчина был на самом деле и мне не привиделось.
Страх сойти с ума – один из самых навязчивых. Приходится всё время проверять происходящее: не рехнулся ли ты окончательно. Так мальчишки осторожно пробуют ногой первый лёд.
На верхнем ящике рассыпаны крошки и лежат маленькие кусочки чего-то печёного. Беру один и растираю между пальцев. Очень похоже на обычную пшеничную лепёшку, только суховатую на ощупь.
Оглядываюсь и вижу тёмный, напоминающий свернувшуюся кровь след от вина.
Делаю пару снимков на телефон, чтобы позже показать Серёге. Пусть подтвердит, что тоже это видит.
Разворачиваюсь и быстрым шагом иду в сторону дома. Хотя день только начинается, на сегодня мне достаточно приключений.
Глава вторая
Тик-так. Тик-так. Секундная стрелка настенных часов движется в одном ритме с постукиванием моего сердца. Ровно шестьдесят ударов в минуту. Значит, я спокоен и терапия хоть немного