Смута. Письма самозванки. Владислав Клевакин
как из него строить? – рьяно ругался Соснов, успевая при этом ударить стоявшего ближе к нему смерда тонкой тростью.
– Прости, барин, – выли смерды, падая на колени и утыкаясь головой в землю. – Прости.
Соснов, скорчив недовольную рожу и задрав глаза кверху, беспрестанно причитал:
– Не я, не я. У Господа прощения просите, ироды. Столько леса загубили.
Он вновь хватал смерда за бороду и остервенело таскал за нее. Отойдя от гнева, Соснов скинул кафтан на свежеструганные стволы и пошел в дом. На полдороге он остановился, поднял в небо кулак и хрипло рявкнул:
– На дрова лес катите. Чтобы через два часа здесь чисто было. Гости пожалуют.
Два часа. У Зыряна было всего два часа, чтобы обчистить барские закрома и увести со двора коня, а лучше двух.
– Погоди, кровопийца, – пробубнил про себя Зырян. – Будет тебе Юрьев день.
«Может, сжечь барскую усадьбу ко всем чертям? – закралась в его голову шальная мысль. – Все равно ж разграбят. Если уж я дым от печных труб из-за леса углядел, так другие и подавно усмотрят».
«Тогда ж что получается?» – Зырян сел. Получается, он и не казак вовсе, а такой же разбойник, как те, что сейчас во множестве по Руси гуляют.
Нет, не такой.
«Негоже казаку лихоимством заниматься! – подумал Зырян. – Возьму харчи и лошадей, и поминай только».
Нужно обойти усадьбу со стороны реки. Там огороды близко к реке подходят. Не заметят. Зырян вскочил на ноги и, пригнувшись, стал осторожно красться к реке. Неожиданно в усадьбе раздался шум. Зырян испуганно присел на корточки.
Кочубейку, ухватив за разноцветный кафтан, тащили на барский двор. Приказчик уже стоял на крыльце, деловито подперев бока руками. Кочубейка визжал и пытался укусить то одного мужика, то другого. За что неизменно получал от крестьян тычину в бок или в спину.
– Ну, не шибко усердствуйте, – довольно ворчал приказчик, глядя на брыкавшегося мальчишку с кожей, как смола.
Кочубейку подвели к крыльцу и поставили на колени.
– Ты кто ж такой будешь? – сердито буркнул приказчик Коростев. Но буркнул больше так, для острастки, чтобы напугать, хотя Кочубейка и без того был испуган и озлоблен.
Кочубейка поднял затравленные глаза на приказчика.
– Арапчонок! – лихо рассмеялся Коростев. – Николай Угодник, да откуда же ты такой здесь взялся? – Приказчик хлопнул себя по пузу, выпиравшему из-под пояса. Настроение приказчика резко улучшилось и приняло добродушное расположение.
– Какая птица в наших краях. Сенька! – Коростев толкнул одного из стоявших рядом слуг в плечо. – Сбегай за барином, передай ему, арапчонка поймали. Я покудова сам с ним поговорю.
Приказчик медленно спустился с крыльца и осмотрел Кочубейку.
«Одежа на нем какая-то шутовская», – предположил приказчик.
– Может, и правда шут? – вякнул державший арапчонка смерд.
– А ты не вякай, когда не спрашивают! – осадил его приказчик. – Барин сам разберется. Ему видней.
Пленители