Два поцелуя. И ветер. В лицо. И смех, и слёзы, и… (18+). Александр Владимирович Дресвянкин
повадки, масти, места обитания. Не раз его брали участвовать в облаве на них. Но вот так – вблизи, он впервые увидел этих хищников, про которых слышал много страшных и интересных рассказов.
Стая не спеша, трусила мимо него, уверенно и спокойно, – как будто обкладывают и знают, что жертва обречена, мелькнула мысль. Георгий начал медленно опускаться, и в это время вожак лениво, как бы нехотя, повернул в его сторону голову… И продолжал трусить, теперь уже заворачивая полукругом к берегу. Георгий резко присел в снег, стало жарко, в висках стучало, он всё понял! Ну, конечно же! Если бы вожак неожиданно увидел его – он бы замер, сделал стойку, но он только лениво мотнул головой в сторону человека. Да и зная, их, волков, необыкновенное чутьё, трудно поверить в то, что стая не чуяла человека. Они действительно охотились, у них облава! Облава на редчайшую жертву – на человека, и человек этот – он!
2
Пересыпал в карман ватника две горсти патронов. Схватил ружьё, стряхнул с него снег и намерзшие льдинки. Кубарем скатился по откосу, на ходу раздирая смёрзшийся карман. С трудом вытянул задубевший мешочек с патронами, и не обращая внимания на кровь на губах, зубами начал растягивать капроновые завязки. Покончив с ними, переломил и мелко и неприятно дрожащей рукой загнал в оба ствола по патрону. Выдернул из ножен нож, похожий скорее на короткий меч, он использовал его в качестве ножа и топора одновременно, настолько массивно и длинно было у него лезвие. И только теперь, готовый к защите, обернулся в сторону темневшего берега.
По-прежнему ярко светила луна, заливая всё вокруг холодным светом, и было странно тихо, лишь сердце в груди у Георгия гулко и часто стучало. Над кромкой обрыва ничто не привлекало его взгляда. Успокаивая глубокими вдохами, дыхание, и не сводя глаз с темневшего над ним берега, Георгий начал лихорадочно соображать.
«Так, волки на левом берегу, он это знает – плюс, на льду они его, если кинутся все сразу – сожрут в один миг – минус! Спуститься им с обрыва трудней и дольше, чем ему подняться на противоположный берег – плюс! На снежном поле, даже на лыжах, от них не уйти – минус! За полем дорога – плюс! Добраться до неё навряд-ли удастся, однако, это хоть и призрачный, маловероятный, но всё же единственный шанс».
Не раздумывая более ни секунды, Георгий сунул нож за ремень, перекинул ружьё за спину, подхватил лыжи и побежал к противоположному берегу. Уже взбираясь по обрыву и увязая по пояс в снегу, несколько раз обернулся.
Сзади всё было так же тихо. Уж не показалось ли ему всё? – мелькнула мысль. Но он тут же откинул её прочь и, не снижая усилий, продолжал яростно карабкаться, помогая себе лыжами, к кромке уже близкой кручи. Ещё усилие и он, тяжело дыша, выбрался из сугроба на твёрдую поверхность очищенного ветром берега. Ни мгновения не мешкая, стал прилаживать лыжи к покрытым коркой льда валенкам. Отбил ножом лёд с ремешков