Второй день на царствии. Юрий Витальевич Яньшин

      Вступление

      Было уже около 11 вечера. Хоть на календаре и стояла дата, означавшая всего-навсего конец июня, на улице было темновато. Набежавшие к вечеру тучи принесли с собой не только мелко накрапывающий дождик, но и существенно сгустили сумрак. Человек средних лет возвращался домой. Настроение у него было приподнятое, хотя еще с утра он чувствовал себя, как не в своей тарелке. Человек шел бодрой походкой, насвистывая себе под нос нечто бравурное. В нагрудном кармане приятно похрустывали две плотных пачки купюр с изображением здания в стиле модерн.[1] Этот хруст внушал оптимизм и уверенность в будущее. Он не был бедным человеком, вынужденным выживать и крутиться от зарплаты до зарплаты, но лишние деньги и ему никогда не мешали. Тем более таких заданий, как накануне ему приходилось выполнять нечасто. Сначала он испугался, когда ему предложили выполнить срочное поручение, связанное с риском для жизни. Он даже стал отказываться от него, но ему быстренько напомнили его же прошлое, в котором он неоднократно выполнял подобную работу и он, еще помявшись и поупиравшись для приличия, все же согласился. Тем более гонорар обещали очень и очень хороший по нынешним кризисным временам. И не обманули. Выдали все и сразу. После выполнения задания он весь день колесил по Москве, заметая следы и проверяя, нет ли за ним «хвоста». Но все было тихо спокойно. Москве, впавшей в транс от совершенного утром грандиозного теракта, было абсолютно не до него. И хоть почти на всех перекрестках столицы стояли усиленные бронетехникой патрули, его никто не останавливал и документов не спрашивал. А чего их спрашивать? Они были в полном порядке. Машина, правда, была не его, а приятеля, но доверенность была грамотно оформлена, и придраться тут было решительно не к чему. Он уже не раз за день хвалил себя проявленную предусмотрительность, проявившуюся в том, что на задание он поехал не на своей машине. И теперь поставив ее на стоянку, топал домой, в предвкушении теплой ванны, махрового халата и бутылочки «кьянти». До дома оставалось пройти каких-нибудь пятьдесят метров, когда войдя в арку соседнего здания, его кто-то окликнул в спину:

      – Эй, мужик! А ну погодь!

      Он замедлил шаг и сделал попытку обернуться. Сильный удар чего-то тяжелого и тупого швырнул его на асфальт. Он еще успел почувствовать краем уплывающего сознания, как кости черепа на затылке вмялись в кору головного мозга, унося с собой не только мечты о заслуженном после такой работы отдыхе, но и саму жизнь.

      Глава 12

      I

      В эту ночь в поселке, кажется, никто и не ложился спать, включая флегматичных чукотских лаек, благо, день и ночь не сильно то и отличались друг от друга. Те, кто был непосредственно занят в эксперименте и несли положенную вахту, лихорадочно заканчивали сбор материалов по результатам крайних (здесь не принято говорить «последних») испытаний самой установки и сопутствующей ей аппаратуры для отправки на Большую Землю. Гражданские и свободные от дежурства, как наскипидаренные бегали из дома в дом, делясь последними новостями, полученными из скупых сводок телетрансляций, повторяемых и перемежаемых нескончаемыми концертами классической музыки, призванными подчеркнуть траурные настроения в стране.

      Сначала ошарашенные внезапной гибелью всего руководства, люди по всей необъятной российской земле думали, что власть опять вернется к Ведмедеву – мутному и противоречивому клеврету покойного президента. Ан, не тут-то было! После весьма затянувшейся информационной паузы, которая вот-вот грозила обрушить не только индексы завтрашних биржевых торгов, но и вовсе погрузить население всей страны в панику и анархию, народ наконец-то догадались проинформировать о текущем положении вещей. Однако и тут ясности было – воробью на один поклев. Председателем траурного комитета был назначен никому доселе неизвестный и второразрядный эмчээсовец – Нечипоренко, а с обращением к народу выступил почему-то не спикер Думы – Володихин, к которому по закону должны были перейти все полномочия вследствие устранения первых лиц, ни Председатель верхней палаты – Матвейчева, а Начальник Генерального штаба – генерал армии Афанасьев. О «сладкой парочке», как в народе называли Володихина с Матвейчевой, не было ни слуху, ни духу, как не была известна судьба и самого главного претендента на «шапку Мономаха» – Ведмедева. В атмосфере еще до вчерашних событий витало протестное настроение. И причин для его возникновения было – хоть отбавляй. Тут и протест, связанный с долгим пребыванием у руля власти одних и тех же лиц, набивших оскомину пустой болтовней с обещаниями. Масла в разгорающийся огонь добавила и скандальная пенсионная реформа. И не прошли стороной непонятные карантинные меры, запрещавшие посещать людные места, но не запрещавшие приходить на пункты голосования по неизвестным и маловразумительным поправкам к Конституции. Да много чего еще поднакопила власть за двадцать лет управления. Страна была, что называется «беременна» революцией, а потому, готова