Король былого и грядущего. Теренс Хэнбери Уайт
врасплох лучники развернулись навстречу нападающему грифону. Одним движением они выставили вперед левые ноги и выпустили такую тучу стрел, что показалось, будто посыпался снег.
Варт увидел, как зверь на лету запнулся; здоровенная стрела торчала у него между лопаток. Собственная стрела мальчика ушла далеко в сторону, и он торопливо согнулся, чтобы достать из колчана другую. Он увидел, как шеренга его товарищей лучников покачнулась, будто по условленному сигналу, – каждый из мужчин склонился за новой стрелой. Он услышал, как снова пропели луки, как зашуршали в воздухе оперенья. Он увидел, как проблеснула в лунном свете фаланга стрел. Всю свою жизнь до этой минуты он стрелял по соломенным мишеням, отвечавшим стреле «пфут!». Как часто он жаждал услышать звук, который издает это чистое и смертельное оружие, попадая в плотную плоть. Теперь он его услышал.
Но латы у грифона были толстые, словно у крокодила, и почти все стрелы, кроме наиболее точно нацеленных, соскальзывали с них. Грифон по-прежнему приближался, издавая пронзительный визг. Слева и справа начали падать люди, сметенные его хлещущим хвостом.
Варт никак не мог наложить стрелу на тетиву. Старшее перо не вставало как следует. Все вокруг внезапно замедлилось.
Он видел черную громаду тела, летевшую в блеске луны. Он почувствовал, как коготь вцепился ему в грудь. Он почувствовал, что медленно переворачивается в воздухе, придавленный сверху жестокой тяжестью. Где-то в кружащейся карусели пространства мелькнуло лицо Кэя, горящее волнением в свете звезд, а по другую сторону колеса пролетело с открытым ртом лицо кричащей девицы Мэриан. И перед тем как соскользнуть во мрак, он подумал, что этот крик обращен к нему.
Они извлекли его из-под мертвого грифона, в глазу которого обнаружили застрявшую стрелу Кэя. Грифон умер в броске.
Затем какое-то время Варту было очень больно, – пока Робин вправлял ключицу и накладывал повязку из зеленой ткани, отрезав ее от своего капюшона, – а после этого вся команда полегла спать прямо у туши грифона, ибо устали все как собаки. Слишком поздно было, чтоб возвращаться в замок сэра Эктора или даже в разбойничий лагерь под огромным деревом. С опасностями похода было покончено, и все, что оставалось сделать этой ночью, – это разжечь костры, выставить часовых и завалиться спать кто где стоит.
Впрочем, Варт почти и не спал. Он сидел, прислонясь спиной к дереву, наблюдая, как в неровном свете костра прохаживаются взад-вперед красные часовые, прислушиваясь к тихому обмену паролями и размышляя о волнующих событиях дня. События кружились и кружились у него в голове, иногда теряя должный порядок и воспроизводясь задом наперед или кусками. Он видел последний бросок чудовища, слышал крик Мэриан: «Хороший выстрел!», прислушивался к гудению пчел, мешавшемуся со стрекотом кузнечиков, и стрелял, стрелял, сотни и тысячи раз в деревянных попугаев, обращавшихся в грифонов. Кэй и спасенный Собачий Мальчишка спали, подрагивая, с ним рядом и казались непостижимыми и чужими, как часто бывает со спящими людьми, а Каваль, лежавший у здорового плеча, время от времени облизывал его горячие щеки. Заря занималась