Нацистская оккупация и национальный вопрос. Ф. Л. Синицын
прошлое русского народа в памятниках искуcства и предметах вооружения»[151]. 2 апреля 1939 г. в Большом театре состоялась советская премьера оперы «Иван Сусанин» – в советской прессе еще на стадии репетиций писали, что в этом произведении М.И. Глинка «сумел… показать глубину и силу чувств и мыслей народа, его мужественный и простой в своем величии героизм»[152]. Финальный эпизод оперы был описан как «чудесное, незабываемое мгновение», когда «народ приветствует свое героическое прошлое»[153].
Одной из акций, осуществленных в рамках нового курса советской политики, стала реабилитация казачества, которое ранее рассматривалось как носитель идей «империалистического прошлого», а теперь было признано «советским не только по государственной принадлежности, но и по духу, по устремлениям, по преданности советской власти»[154]. 20 апреля 1936 г. ЦИК СССР принял постановление «О снятии с казачества ограничений по службе в РККА».
В СССР были исправлены некоторые перегибы национальной политики, связанные с избыточной «коренизацией». Хотя в Конституции СССР отсутствовало положение о государственном языке, такой статус был теперь де-факто закреплен за русским языком. Он получил статус «первого среди равных»[155] в стране и должен был «стать достоянием каждого советского гражданина»[156]. Русскому языку предписывалось отвести «подобающее место в системе народного образования»[157]. В марте 1938 г. было принято постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) «Об обязательном изучении русского языка в школах национальных республик и областей»[158]. Повысилась официальная роль русского языка на местном уровне: так, в 1938 г. началось издание русскоязыных комсомольских газет в ряде союзных и автономных республик, русский язык был признан вторым государственным в Белорусской ССР[159]. Ввиду того что преподавание русского языка в национальных школах к началу 1940 г. не везде удалось вывести на должный уровень[160], 6 июля 1940 г. Политбюро ЦК ВКП(б) приняло постановление «Об обучении русскому языку призывников, подлежащих призыву в Красную Армию и не знающих русского языка»[161].
Укреплению статуса русского языка послужил перевод письменностей многих народов СССР на кириллицу, который начался в 1936 г. и завершился к 1941 г. Кириллизация была обозначена как «вопрос глубоко политический» и обосновывалась в том числе «укреплением братского союза с русским народом» и «распространением знания русского языка» среди «нерусских» народов[162]. На кириллический алфавит была переведена письменность почти всех народов РСФСР, а также титульных народов Азербайджанской, Узбекской, Таджикской, Туркменской, Киргизской, Казахской ССР и Молдавской АССР. Введенные ранее латинизированные алфавиты подверглись критике как «путаные, усложненные», «малопонятные широким массам трудящихся», «не соответствующие задачам социалистического строительства». Кириллизация алфавита провозглашалась как «величайшее событие»[163]. Действительно, введение
См.: Правда. 1938. 1 августа. С. 6.
См.:
Советские казаки // Правда. 1936. 18 февраля. С. 1.
Русский язык – достояние советских народов // Правда. 1938. 7 июля. С. 1.
См.: Известия ЦК КПСС. 1989. № 3. С. 179.
См: ЦК ВКП(б) и национальный вопрос. Кн. 2.: 1933–1945. М., 2009. С. 347, 419.
См., например: РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 21. Д. 1882. Л. 70.
См.: ЦК ВКП(б) и национальный вопрос. С. 559.
См.: ЦК ВКП(б) и национальный вопрос. С. 390, 618.
Алфавит калмыцкого языка на русской основе. Элиста, 1938. С. 11, 20.