Нацистская оккупация и национальный вопрос. Ф. Л. Синицын
Кавказа и республик Центральной Азии нацисты предполагали провести «эксперимент» с предоставлением населению определенных прав взамен на обеспечение охраны территории рейха от внешних посягательств[111]. В целом возлагались серьезные надежды на поддержку со стороны народов Кавказа и казаков[112].
Нацисты планировали осуществлять свою политику на оккупированной территории СССР на основе известного метода «Разделяй и властвуй», используя «возможное наличие противоречий между украинцами и великороссами», «напряженные отношения» между прибалтийскими народами и русскими, «противоречия между туземцами (грузины, армяне, татары и т. д.) и русскими» на Кавказе (отмечалось, что «следует считаться с тем, что грузины и татары[113], в противоположность армянам, дружественно настроены к немцам»). Для повышения эффективности управления планировалось выдвижение местных кадров, лояльных к Германии, – в частности, нацисты считали, что в Прибалтике этот вопрос мог быть решен достаточно легко, то есть там можно было «опереться на местных немцев, а также на литовцев, латышей и эстонцев»[114]. Сотрудничества с русским народом предписывалось избегать, в том числе русские не «могли быть использованы в качестве консультантов [германских] административных органов» на оккупированной территории СССР[115].
Несмотря на положительное отношение к проектам А. Розенберга по устройству оккупированной территории СССР, Гитлер рассматривал их только в качестве временных мер, необходимых для обеспечения военной победы Германии. Нацистские руководители были уверены, что рейх не нуждается в поддержке национальных устремлений народов СССР и способен самостоятельно создать мощную колониальную империю[116]. В итоге вся европейская территория Советского Союза так или иначе подлежала «германизации», а коренное население не имело перспектив к сохранению не только государственности, но и национального бытия. Г. Гиммлер планировал, что 75 % славянского населения СССР после оккупации будет «депортировано» в Сибирь. Вполне возможно, что на деле это означало его уничтожение (геноцид еврейского народа также часто именовался нацистами «депортацией»)[117].
Перед самым нападением на Советский Союз нацистское руководство дало армии и гражданскому персоналу рейха последние указания о национальной политике на территории СССР. С целью не антагонизировать его население нацисты считали необходимым тщательно скрывать свои планы. Декларация Гитлера от 22 июня 1941 г., в которой он обозначил причины и цели войны, начатой против Советского Союза, ни слова не говорила о запланированном Германией геноциде и уничтожении государственности народов СССР. Целью войны Гитлер лицемерно и лживо провозгласил наказание «иудейско-англосаксонских поджигателей войны и их помощников, а также евреев и московского большевистского центра»[118]. Й. Геббельс записал в своем дневнике 16 июня 1941 г. (очевидно, это были его указания, данные
РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 121. Д. 119. Л. 22–23.
Имелись в виду азербайджанцы.
ГАРФ. Ф. 7445. Оп. 1. Д. 1711. Л. 19.
Там же. Д. 1949. Л. 147.
«…Уничтожить Россию весной 1941 г.». С. 114.