Нацистская оккупация и национальный вопрос. Ф. Л. Синицын
type="note">[168]. Особое внимание было уделено обвинению «буржуазно-националистических агентов фашизма» в противодействии изучению русского языка в национальных регионах[169]. Обязательность «штудирования немецкого языка» (основной иностранный язык, преподававшийся в школе в тот период) в ущерб русскому языку была признана преступной[170].
Взяв на вооружение национально ориентированную идеологию, Советское государство не обошло своим вниманием историческую науку. В 1934 г. история СССР была восстановлена в правах учебной и воспитательной дисциплины в школах и вузах. В 1936 г. в структуре Академии наук СССР был создан Институт истории. В постановлении ЦК ВКП(б) от 14 ноября 1938 г. «О постановке партийной пропаганды в связи с выпуском «Краткого курса истории ВКП(б)» была закреплена линия на дискредитацию «школы М.Н. Покровского», которую обвинили в «вульгаризаторстве» и «извращенном толковании исторических фактов»[171]. Были изданы статьи историков, направленные «против взглядов Покровского», которые, по мнению советской пропаганды, имели «положительное значение» для борьбы «с антимарксистскими теориями на историческом фронте»[172].
Ученые по заданию властей занялись переоценкой истории страны. В июле 1938 г. в журнале «Большевик» вышла статья академика Е.В. Тарле, в которой утверждалось, что «Россия оказывала от начала и до конца XIX в. колоссальное влияние на судьбы человечества», а русский народ «властно занял одно из центральных, первенствующих мест в мировой культуре»[173]. Ревизии подверглась доктрина «Россия – тюрьма народов»: известный полярник И.Д. Папанин писал в «Правде», что хотя «по справедливости называли царскую Россию тюрьмой народов», но «в этой тюрьме томился и русский народ»[174]. Ученые Института истории АН СССР в предвоенные годы работали над темами «История русского народа», «Образование русского национального государства», «Военное прошлое русского народа», «История русской культуры», «История развития русской общественной мысли», «История Москвы», подготовили к печати сборник материалов «Война 1812 г.»[175]. В то же время историкам и пропагандистам пришлось объяснять прежний «антипатриотизм» большевистской партии: так, ее «пораженческие» выступления в 1914–1917 гг. против «защиты буржуазного отечества в империалистической войне» были обыграны как «величайший образец интернационализма и вместе с тем – подлинной любви к родине»[176].
Власть поставила задачу разработать и издать учебники, содержащие новую концепцию истории. В октябре-ноябре 1937 г. в школы поступил «Краткий курс истории СССР» (под редакцией А.В. Шестакова), в котором красной нитью проходила тема патриотизма. И.В. Сталин принимал личное участие в редактировании этого учебника[177]. Было предписано осуществить его перевод на языки народов СССР (например, на чеченский и ингушский[178]). В том же году был издан дореволюционный «Курс русской истории»
См.: РГАСПИ. Ф. М-1. Оп. 5. Д. 57. Л. 7–8;
См.:
См.: КПСС в резолюциях… М., 1953. Ч. 2. С. 861.
НА ИРИ РАН. Ф. 1. Оп. 1. Д. 17. Л. 4; Там же. Д. 37. Л. 4.
НА ИРИ РАН. Ф. 1. Оп. 1. Д. 17. Л. 3–7; Там же. Д. 74. Л. 26–27; Там же. Д. 72. Л. 3; Там же. Д. 136. Л. 1.
ЦК ВКП(б) и национальный вопрос. С. 345.