Дом лжи. Дэвид Эллис
type="note">[10]. Хотя я не перестаю думать о тебе с того майского дня – какого «того дня», хватит обманывать себя, это было в пятницу, 13 мая, в 14.04 – когда ты прошла передо мной на Мичиган-авеню. Хотя я уже не раз пытался подстроить «случайную» встречу с тобой. И даже, как школьник, репетировал перед зеркалом, что я скажу тебе, когда мы окажемся лицом к лицу.
И все же, когда я смотрел на тебя, Лорен, как ты стоишь в патио клуба, на краю поля для гольфа, меня охватило такое ощущение чистоты, свежести и порядка, как будто я увидел тебя впервые.
Я развел руки ладонями вверх, как будто только что наколдовал тебя сам. Колдовство – вот подходящее для моего ощущения слово.
– Это… ты.
Ты была в белом летнем платье с открытыми плечами. Загорелая. И снова в тех очках, как у Одри Хэпберн. Волосы забраны назад. С тобой были друзья, вы весело смеялись, но тут ты, должно быть, поймала периферийным зрением какое-то движение сбоку и повернулась. Мне хочется думать, это случилось потому, что боги улыбнулись нам и послали волшебное озарение, которое и заставило тебя повернуть голову.
– Это же ты, – ответила ты тогда на мое приветствие, снимая очки и щурясь от солнца. Мне показалось, что ты совсем не удивилась. – Саймон, – добавила ты так, словно тебе нравилось выговаривать мое имя.
Ты отошла от своей компании, в которой, как я успел заметить, не хватало твоего мужа Конрада. Я сразу оценил твой жест – значит, в твоих глазах наша первая встреча, по крайней мере первая за девятнадцать лет, заслуживала некоторой приватности, хотя нас и окружали человек двести – люди, которые собрались в клуб на праздничное барбекю с фейерверками в честь празднования Четвертого июля.
– Как ты… что ты… – я не знал, как закончить предложение.
– Ой, я же вернулась в город, – сказала ты. – Вернее, в деревню.
– Ты живешь в Грейс-Виллидж?
– Ну да. Я замужем, живу здесь уже несколько лет… А ты по-прежнему в Грейс-Парк?
– В том же доме.
Ты кивнула:
– У меня была такая мысль. Я думала, что мы встретимся как-нибудь здесь, в клубе. Твоя семья ведь была среди его членов. Я… даже хотела тебе позвонить, разбить лед и все такое…
Я махнул рукой:
– Не беспокойся. Это было… давно.
Мне показалось, что ты испытала облегчение от этих слов. Настоящее облегчение, как будто с тебя сняли тяжелый груз, и ты улыбнулась мне с благодарностью.
Я думал, что буду волноваться. Я столько раз подробно продумывал разговор, что был уверен – я буду заикаться, мямлить, обливаться по́том и не знать, куда девать руки. Но едва я увидел тебя, вся нервозность прошла; правда, вместе с ней исчезли слова, которые я сочинял… Просто мы с тобой опять были вместе.
– Ты женат? – спросила ты, увидев золотой ободок кольца у меня на пальце.
– Почти десять лет. Ее зовут Вики.
– Она тоже здесь?
Нет. Вики здесь не было. Загородный клуб для снобов – последнее место, где Вики хотела бы появиться, даже в гробу.
– Она не смогла прийти. – Наверное, я не сумел сохранить непроницаемое выражение,