Толпа. Эмили Эдвардс
за секатор и набрасывается на куст лаванды.
– В этом году я решила, что гости в основном будут с Сейнтс-роуд. Понятное дело, вы, ребята. Моя старая школьная подружка Шарлотта приедет на машине из Лондона; мне кажется, вы пару раз встречались.
Эш кивает, вспоминая строго одетую статную женщину, которая громко говорила о конных скачках.
– Ну и наши завсегдатаи – Крис и Джеральд, Джейн. И да, еще эта новая женщина, Розалин. И Клемми рассказала Лили, прежде чем я успела вмешаться, так что Роу и Лили тоже зайдут. У Стива, к счастью, какой-то заказ с его кейтерингом.
Элизабет подходит к столу и начинает расставлять маленькие нежные букетики.
– Сразу после ярмарки Джек отвезет мальчиков на ночь к бабушке и дедушке, это тоже хорошо.
Когда речь заходит о Максе и Чарли, Эш чувствует, как у него внутри что-то сжимается. Его собственные сыновья, Тео и Брэн, остаются у них с Брай каждые вторые выходные, но Эшу этого недостаточно. И никогда не было достаточно, но по какой-то неясной для него причине он все время избегает говорить об этом с Брай. Надо отдать ей должное: несмотря на усилия Линетт, мальчикам нравится Брай, и они ей тоже. Но однажды Эш услышал, как в разговоре с Элизабет она назвала себя «родителем мальчиков на полставки», и понял, что даже и спрашивать не нужно: ее «нравятся» никогда не перерастет в «люблю».
– Как там угли? – спрашивает Элизабет, глядя на ярко-оранжевые язычки пламени.
Эш еще раз старательно перемешивает их, чтобы показать, как он за всем следит.
– Все под контролем, будут готовы через двадцать минут, как заказывали, – отвечает он ей с улыбкой.
– Прекрасно. Я достану мясо из холодильника перед самым приходом гостей.
Она обводит взглядом сад и размышляет:
– Что еще? Ах да, подушки для стульев, и давай-ка я принесу тебе ведерко со льдом для вина. Пожалуй, мы готовы.
Элизабет уходит на кухню, а Эш откидывается на спинку шезлонга, чувствует на лице солнечные лучи и думает: «Да, жизнь прекрасна».
– Папа!
Альба вприпрыжку выбегает из кухни, несется по травянистому склону к солнечному пятну, и Эш выдает выразительное «ох!», когда она утыкается головой ему в живот. На ярмарке ей разрисовали лицо; черные полосы и оранжевый, переходящий в белый, намекают, что она, наверное, тигр. Выглядит неплохо, но Альба умудрилась слизать всю краску вокруг рта, и кружок незакрашенной кожи точно показывает, как далеко достает ее язык. Возможно, именно для этого она и облизывалась.
Эш целует ее в темные кудрявые волосы, после чего Альба бежит дальше, чтобы выгулять на столе своего нового игрушечного бронтозавра. Из дома доносятся заглушающие друг друга голоса: Брай и Элизабет. Голос Брай выше, чем обычно. Она извиняется – вероятно, за Эша.
Выходя из кухни в сад, Брай говорит Элизабет:
– Не понимаю, о чем ты! Выглядит великолепно, как всегда прекрасно.
На Брай старое платье, белое с легким цветочным принтом, которое когда-то очень нравилось Эшу, но теперь выглядит слегка потрепанным. Брай почти не пользуется косметикой, но сегодня чуть-чуть накрасилась. Тушь