Сердце серебристого оленя. Ксения Пашкова
прокатам и постоянным победам, что, увидев итоговую таблицу, ненадолго потерял дар речи. К счастью, она совсем не расстроилась и, кажется, искренне порадовалась за Ингу, которая впервые получила золотую медаль на этапе Гран-при.
– Поздравляю, – сказал я, когда они вернулись после награждения, – вас обеих.
– Гордишься нами? – ухмыльнулась Инга, демонстрируя шею, украшенную золотой наградой.
– Конечно. – Я сгреб ее в объятия и поцеловал в рыжую макушку. – Эми, ты как?
– Давненько я не получала серебряных медалей, – ответила она, – и уже успела немного соскучиться по вторым местам.
– Ты молодец.
Эми кивнула и, с нежностью погладив платье черного лебедя, которое сшили по ее собственному эскизу, ушла на пресс-конференцию.
– Я тебя догоню! – крикнула ей вслед Инга и тут же переключилась на меня. – Если бы не твоя гениальная короткая программа, в которой я получила огромный запас баллов, ничего бы не вышло.
– Судьи выставили те баллы, которые ты заслужила. Презентация программы была на высочайшем уровне. Не каждый смог бы ее так откатать, к тому же…
– Лука, – остановила она меня, – помолчи. Если ты не заметил, я пытаюсь сказать тебе спасибо.
– Да ладно тебе. Это же моя работа, – растерялся я.
– Мы оба знаем, что ты до сих пор не смирился с окончанием твоей спортивной карьеры.
– Инга…
– Нет, дослушай, – попросила она меня, и я умолк. – Ты был моей путеводной звездой, когда катался. И продолжаешь ей быть сейчас, когда стал хореографом-постановщиком. Ты не перестал создавать искусство, просто сменил направление. Так бывает. Пожалуйста, прими это и прекрати жить прошлым.
– Я не могу с этим смириться, – покачал я головой, – пока нет.
– Тогда мы продолжим побеждать, катая поставленные тобой программы, до тех пор, пока ты не осознаешь, что обрел новый смысл жизни.
– Ладно, – согласился я, с трудом сдерживая слезы.
Мы встречались не так долго и не успели разделить моменты печали. Наши отношения видели радость и надежду, но не крах и отчаяние. А теперь, когда мы уже не вместе, наша дружба становится крючком, за который цепляется мое сердце, готовое разорваться от переживаний.
Честно говоря, слова Инги потрясли меня гораздо сильнее, чем ее золотая медаль.
А потом случился разговор с мамой и внезапно оказавшимся дома отцом.
– Что происходит? – первым делом поинтересовался я, увидев их вместе.
– Поздравляем твоих подопечных с медалями, сынок, – сказал папа, проигнорировав мой вопрос.
– Проходи, пожалуйста, мы приготовили ужин, – попросила мама и, быстро чмокнув меня в обе щеки, убежала на кухню.
– Пап, – вздохнул я, – вы что, снова сошлись?
– Снимай куртку, мой руки и приходи за стол.
Проводив его недоумевающим взглядом, я едва не ругнулся, потому что чертовски устал от игр, которые они ведут на протяжении всей моей жизни. Неужели я один понимаю, что они из разных миров и никогда не смогут