Сердце серебристого оленя. Ксения Пашкова
взгляде отчетливо сияло сомнение.
– Во-вторых, ты уедешь. Может, не в следующем году, но это все равно произойдет.
– И снова неправда. Еще ничего не решено.
– В-третьих, мне нравится с тобой дружить. После развода мои родители стали друг другу совсем чужими. А я такого для нас не хочу.
– О чем ты там болтаешь? – спросил Макар, сидящий передо мной.
– Не твоего ума дело, отвернись, – велела я ему и уже хотела возвратиться к разговору с Лукой, когда он вдруг перехватил мою руку и потянул на себя. – Ты что делаешь, придурок, а ну отпусти!
– А ты прекрати с ним общаться, а то у самой скоро вырастут рога, – выпалил Макар, и я, не задумываясь, отвесила ему звонкую пощечину.
– Еще раз так скажешь – и я тебя прикончу, – пообещала я, со злорадством разглядывая его покрасневшую щеку.
– Долго еще собираешься за ним бегать? – ухмыльнулся он, смотря на Луку позади меня. – Ну, удачи тебе с этим.
После школы Лука всегда спешил на тренировку, но в этот раз изъявил желание проводить меня до дома.
– Это еще зачем? – удивилась я, когда мы вышли через главные двери и направились к пятиэтажке из красного кирпича.
– Хотел спросить, считаешь ли ты меня трусом.
– Чего? – моргнула я несколько раз. – Конечно нет!
– Я с детства в спорте, не привык драться. А за тот случай, когда я набросился на Макара с кулаками, мне до сих пор стыдно. Да и ты тогда могла пострадать.
– Слушай, – вздохнула я, остановившись посреди узкой улочки, ведущей прямо к моему дому. – Макар с Сережей придурки, но мы учимся вместе с самого первого класса. Я просто жду, когда они это перерастут и снова станут нормальными. Но есть вероятность, что мы этого уже не увидим.
– Значит, вы дружили, пока я не перевелся в вашу школу?
– Говоришь так, будто рассорил нас.
– А я рассорил? – не унимался Лука.
– Нет. Я же сказала, что они придурки.
– Ладно, – сказал он после недолгой паузы.
– Ладно, – повторила я за ним.
– Полли, – позвал он меня.
– Что?
– Я был бы рад, если бы ты в меня влюбилась.
– Правда? – Я непроизвольно задержала дыхание и устыдилась собственной реакции на его слова.
– Да, но ты права.
– Права? – переспросила я, не сразу поняв, о чем он говорит.
– Да, по всем пунктам.
– А, ясно, – кивнула я, вспомнив обо всех «против», которые озвучила во время большой перемены. – Ну, тогда обещаю в тебя не влюбляться.
– Полли, ты мой самый лучший друг.
– А ты мой. – Я заставила себя улыбнуться, потому что чувствовала, что так надо.
Даже самый большой профан в любви, коим я всегда и являлась, понял бы, как жалко и неправдоподобно прозвучали мои слова. Я сблизилась с ним достаточно сильно, чтобы осознать весь масштаб этой треклятой глубокой привязанности. Пройдет время и моей самой заветной мечтой станет освобождение от воспоминаний о Луке. Да только ничего у меня не выйдет.
Лука.