Сердце серебристого оленя. Ксения Пашкова
позвал меня Ставр. – Иди к нам!
– Похоже, твой план с коньками провалился, – сказала я, подойдя ближе и разглядев неровную поверхность застывшей воды.
– А вот и нет, – заявил он. – Папа сказал, чуть дальше есть небольшой участок, где я смогу покататься. Пойдешь со мной?
– Это безопасно? – Этот вопрос я адресовала Ставру, который внушал мне доверие одним только взглядом своих карих глаз.
– Да, идите, я буду неподалеку.
Несмотря на то, что мой родной город считался северным, прежде я не сталкивалась с вечной мерзлотой и таким суровым климатом. Я поняла, что замерзла, как только Лука достал из машины коньки.
– Сколько туда идти? – спросила я, желая поскорее забраться в вездеход.
– Минут семь. Можешь остаться здесь, я схожу один.
Было неожиданно осознать, что хочу последовать за ним, несмотря на сковавший мои конечности холод. Может, так будет не всегда, подумала я, может, однажды потребность быть рядом с Лукой пропадет, как пропадает всякое чувство, которое поначалу кажется вечным.
– Ты чокнутый, – процедила я сквозь стучащие зубы.
– Это ты чокнутая, потому что оделась недостаточно тепло. Вот, возьми.
Когда он снял куртку, купленную специально для этой поездки, и протянул мне, я, не раздумывая, нырнула в нее, как в спасательный круг.
– А ты? – прошептала я наверняка посиневшими и уже успевшими потрескаться губами.
– Она все равно мне мешает, – объяснил Лука, уже стоя на льду в коньках.
– Только не вини меня, если заболеешь.
– Не буду.
– И не преследуй меня, если вдруг утонешь и станешь призраком.
– Хорошо, Полли, обещаю не мучить тебя ни при жизни, ни после нее, – заверил он меня, улыбаясь.
Я все еще не любила спорт и не понимала тех, кто им занимается, в особенности – профессионально. Мне казалось, что мое мнение изменится, как только Лука ступит на лед и покажет то, что принято называть искусством фигурного катания. Но я тоже была не из таких девушек. Не из тех, кто чувствует глубоко и нежно.
Лука скользил по морской глади, выполняя различные элементы, похожие на плавные танцевальные движения. Несколько раз он взмывал в воздух, а, когда приземлялся после прыжков, лед под его коньками издавал ужасающе-приятный звук. Может, моя голова получила холодовый удар, но про себя я отметила не красоту катания Луки и не его безоговорочное мастерство, а то, как сильно он возмужал за последнее время. Он был красив и без этих чудесных северных декораций, но они словно подчеркивали каждую его черту, придавая ей новую очаровательную форму.
– Как тебе? – поинтересовался закончивший кататься Лука.
– Кажется, ты очень в этом хорош.
– Ну, я очень на это надеюсь. А почему ты отказалась брать с собой коньки?
– У меня их нет.
– Тогда почему ты сказала, что… – Сделав паузу, он наклонился, чтобы переобуться в теплые ботинки. – Вернешь куртку?
– Конечно, держи.
Я