Краски серых переулков. Aledrova A.
ногах.
Конечно, выпитый алкоголь скоро ударил в голову, натянув на лицо блаженную улыбку. Сознание затуманилось, оставив свободное место лишь для инстинктов: есть, пить, спать и выискивать глазами пеструю девушку. Секс по пьяни всегда вдыхал в меня жизнь.
Но, увы, в зале все при партнерах и знатно перебрали, грозясь устроить в комнате оргию. Не любитель такого. Хоть и пьян как собака, до такого не опущусь.
– Ма-ль-чи-ки, – Вадик встрепенулся, потирая глаза, и сморщился, взглянув на люстру, – я здесь, – обиженно ворчит девушка, склонившись над нами и закрыв пышным бюстом свет.
– Тебе чего, киска? – лениво поворачиваюсь к ней и с вожделением хватаюсь за платье, еле прикрывавшее бедро. Чувствую, что перепил.
На лице собеседницы пробегает кокетливая улыбка, а томный блуждающий по моему телу взгляд не в состоянии зацепиться за что-то одно. Наконец она выпрямляется и как можно серьезней провозглашает:
– Приглашаю вас принять участие на кухне! – взмахивает рукой, отчего декольте сползает вниз, постыдно оголяя грудь. Заметив оплошность, девушка, глупо хихикая и покачиваясь на высоких шпильках, возвращает сбежавшую материю на место. Вадик совершенно не понимает происходящего, как и я, глупо таращась на призывную грудь. Вдвоем смотрим на пьяную зазывательницу, ожидая объяснений.
– Конкурс там, пить надо, – на этом особа уходит с выражением смертельной тоски на кухню, падая у косяка. На помощь тут же спешат неравнодушные пареньки.
– Ну, пошли, – не хуже девицы пошатываюсь, поднимая себя с пола, где просидел почти весь вечер. Доковыляв до кухни, приметив заготовленные цветочные вазы с напитками, среди участников нахожу и именинника. Тот так же пьян вдрабадан и шатается как осиновый лист, упираясь в стол.
– Какая честь, я польщен, – подхожу к вазе и утыкаюсь в нее носом, пытаясь по запаху определить напиток, – с самим именинником пьем! – толпа наблюдающих восторженно ликует и не замечает ни доли иронии.
– Можно без тоста, – Рома кивает пташке, позвавшей нас, и та начинает отсчет.
– Три… – все вазы синхронно поднялись с тумб.
– Два… – в лицо ударяет аромат водки с колой.
– Один! – крик побуждает резким движением прижаться к вазе и крупными глотками хлебать алкоголь, игнорируя ощущения в горящей глотке.
Взглядываю на соперников, изредка выплескивая алкоголь, и замечаю, что ваза Вадика пустеет быстро. Сосредотачиваюсь лишь на скорости глотков, понимая, что все оставшееся время буду в состоянии свиньи. Это лишь подстегивает. Давно не напивался до такой степени, когда в голове стираются всякие границы, заставляющие что-то поминутно испытывать.
– Стоп! – очередной крик выводит из транса, и я удивленно гляжу на других. Ромина ваза полна еще на четверть, а вот ваза друга девственно чиста. Вадик придурковато расплывается в улыбке и победно вскидывает руку.
Взглянув на свою вазу, с досадой осознаю, что занял позорное третье место.
– Вадюха, – именинник