Краски серых переулков. Aledrova A.
о таких, как я.
Чистое постельное белье дурманит обоняние, заставляя в блаженстве прикрыть глаза и слушать звуки опорожнения желудка друга.
Хороший конкурс, надо такие почаще делать.
Хотя моя печень этого не перенесет. Систематические попойки и так преждевременно доконают, а если еще и практиковать поглощение таких ведер алкоголя, то в могилу я сойду через пару лет.
«Невеселое меня ждет будущее».
Проскакивает в голове почти серьезная мысль, но я забыл о ней так же быстро, как и словил.
Вадик в это время, с землистым цветом лица и взглядом мученика, открывает дверь и хватается за вспомогательный косяк.
– Дерьмо? – готовлюсь услышать его утвердительный ответ и уступаю кровать.
– Дерьмо, дерьмовое дерьмище, – друг плюхается в кровать, та отзывается жалобным скрипом на его вес, но покорно замолкает.
Упал прямиком лицом в подушку, приходится переворачивать его, чтобы не помер в такой замечательный день.
Кряхтя и лениво отбиваясь руками, Вадик мигом засыпает, я же спокойно ухожу промыть лицо вместе с мозгами.
Жмурясь от слепящих светильников, расплодившихся на потолке, пытаюсь разглядеть пьяную морду, утратившую признаки бултыхающегося где-то на подкорке мышления.
Весь потрепанный, как беженец из Афганистана, глаза куда-то впали, вся одежда в пятнах. Отличный внешний вид для именин.
А все же я молодец, умудрился сохранить настроение, даже на Рому не быканул. Надеюсь, Вадик это запомнит и извинится за неправоту.
Продолжая невеселое изучение гнусного вида в зеркале, улавливаю звуки из спальни. Аккуратный скрип двери и чьи-то неторопливые шаги.
Вадим, что ли, заковылял?
Осознав бредововость мысли, выглядываю из ванной и сталкиваюсь лицом к лицу с незнакомкой.
– Тебе чего, заблудилась? – девушка изрядно пьяна, но стоит, даже не шатаясь. На грубоватый вопрос невинно улыбается, прикусив губу.
Знакомый жест.
Ничего не отвечая, незнакомка приближается вплотную и разгоняет по шее мурашки сбивчивым дыханием. Легкие касания рук, проводящие дорожку от шеи до пресса, заставляют тело в истоме напрячься. Невольно подаюсь вперед, гонимый скотским опьянением, и прижимаю миниатюрное тельце к себе, крепко ухватившись за мягкие бедра. Короткое платьице, специально надетое для такого скопища парней, собирается складками кверху под моими руками.
Я наблюдал в зеркале эстетичную картину, оценить которую мог даже в полуобморочном состоянии, и разглядывал вырвиглазное белье. Девушка же в это время оставляла на ключице мокрые следы, посасывая кожу, отчего я всегда легко заводился.
Чертовка, угадала с местом.
– Ты ведь Юра, да? – неожиданный вопрос срывается с ее пухлых малиновых губ, когда она отрывается от шеи. Сил и желания, которые были направлены явно не в мозг, не хватает, чтобы ответить вразумительно, и я коротко киваю. Снова прижимаю тельце к себе, стягивая платье и покрывая поцелуями упругую горячую грудь.
Одним движением сажаю девицу на