Путешествие в одиночестве. Тасос Афанасиадис

Путешествие в одиночестве - Тасос Афанасиадис


Скачать книгу
Николопулоса из затруднительного положения. Он уселся у окна, выходившего во двор с виноградными лозами, и вытащил платок, чтобы утереть лоб. Николопулос все еще ожидал ответа.

      – Теперь, хотя и поздно, у меня разыгрался аппетит, – беззаботно ответил Иоанн, нетерпеливо показывая взглядом, что у него нет намерения оставаться здесь в заточении.

      Николопулос угостил его сигаретой. В течение какого-то непродолжительного времени они курили.

      – Пишу уже три часа, не останавливаясь. Пора уж и перерыв сделать… С утра был в Клостернейбурге, в монастыре августинцев. Приняли меня прекрасно, – сказал Николопулос и, понизив голос, добавил: – Среди монастырских рукописей время я провел превосходно…

      Через клубы табачного дыма Иоанн с нежностью наблюдал за своим бедным другом, захваченным врасплох его неожиданным визитом. Густые взъерошенные волосы Николопулоса ниспадали, закрывая красивый лоб, спокойный взгляд, любовно ласкал вещи.

      – На днях я тоже побываю в Клостернейбурге, но не ради средневековых впечатлений… Что ты переписываешь? – спросил он с ласковой иронией.

      Николопулос задвигался на своем сидении так, что его маленький столик с рукописями закачался, и восторженно заговорил:

      – Ты даже представить себе не можешь! У меня замечательная находка – Послание сирийского механика Каллиника, который построил флот для Константина Бородатого. В нем содержатся важные сведения о жидком византийском огне…

      – Ну, что ж, прекрасно! Вернешься в Париж и сразу же сделаешь доклад. А теперь мне хотелось бы выйти с тобой, прогуляться… Как ты меня находишь?

      – Вид у тебя несколько рассеянный, – ответил Николопулос и поднялся. – Должно быть, у тебя трудности… Кто надоумил тебя стать дипломатом?

      Иоанн устремил взгляд в полумрак двора. Легкий ветерок прильнул было ласково к виноградной лозе, но тут же отпрянул прочь из-за ее вялости. Какие-то рукописи, лежавшие на чайнике, приподнялись, потревоженные струей воздуха.

      Чистя щеткой сюртук, Николопулос спросил:

      – Книга, которую я тебе оставил, понравилась?

      Иоанн улыбнулся.

      – Вот что я тебе скажу. В своих воспоминаниях Гвичардини выглядит большим реалистом, чем его непримиримый друг Макиавелли. Можно было бы сказать, что его теория – в сущности, прикладной макиавеллизм. Однако он – гениальный ценитель человеческих дел и непревзойден в эпиграмматическом стиле… Когда он рассуждает, кажется, будто говорит свободный человек, иронизирующий по поводу любой условности…

      Николопулос умолк на мгновение, посмотрел на свои руки и добавил:

      – Однако мой темперамент отвергает его.

      Николопулос стоял со шляпой в руке.

      – Не напоминает ли он тебе кое-кого из венских знакомых? – спросил он.

      Иоанн положил ему руку на плечо и засмеялся:

      – Мой чувствительный француз, ты имеешь в виду супруга Элеоноры Кауниц?

      Они засмеялись.

      На лестнице


Скачать книгу