Вор на доверии. Евгений Бугров
упражнение, следующий без напоминаний. Начали!
Поскольку сели по росту, Борька был практически в конце скамейки, но от этого не легче. Именно коня, установленного вдоль линии прыжка, он опасался. Ребята вставали по очереди со скамьи и, разбежавшись, прыгали через снаряд, словно играли в козла, упражнение привычное, ничего сложного. Фоменко ласточкой взлетел высоко, руками коснулся, четкое приземление. Девочки захлопали. А вот Борька волновался, очередь приближалась, и он успокаивал себя, что главное, как следует разбежаться и посильней толкнуться от мостика. Три человека осталось, два, один. Пора. На негнущихся ногах Борька вышел на исходную позицию. Девочки сидели на своей скамье и смотрели, какая там у них акробатика, по разу кувыркнулись на матах и все, сидят и смотрят. И словно вернулось старое время, когда возле батареи стоял и цепенел, тело каменело, пока другие танцевали. В полной тишине сделал разбег и сам не понял, что произошло. Он взлетел очень высоко и не рассчитал, вообще не задев коня руками, приземлился на все четыре конечности, шлепнулся на четвереньки, хорошо, маты не перелетел. Хохот стоял! Ему позор, ну и конечно – подарок для Фоменко. Тот веселился от души.
– Жаба! – выкрикнул счастливый соперник, показал пальцем, как Нина когда-то, кошмар повторялся. Фома свалился со скамьи на пол, и хлопал ладонью по матам. – Вылитая жаба!
Борька сел на скамейку, оплеванный. Ничего тут не поделаешь, сам виноват, только физрук не смеялся, смотрел встревоженно. В прошлом году один ученик тоже через коня прыгал, при падении сустав локтевой выбил, увезли в больницу, чуть до суда дело не дошло. Одноклассники успокоились, теперь перекладина. Тут Фоменко вне конкурса. Большинство выполняли подъем зацепом или переворотом, упражнение простое, но когда-то Борьке недоступное. Фома сделал силовой выход на две руки, потом оборот назад, качнулся и спрыгнул героем. Девочки похлопали. Наступил Борькин черед. А перекладина была установлена высоко, ему не допрыгнуть? Он встал под перекладину, задрал голову.
– Борис Ломов! Советский Союз! – выкрикнул Фома, предвкушая забавное зрелище. По залу прокатился смешок. Ничего особенного от Борьки не ждали.
– Мостик принести? – издевался Фома.
Борька не стал залезать по стойке, как делали, кто ростом не вышел, все-таки прыгнул, зацепился одной рукой, поднял другую, перехватился. Теперь порядок, он вытянулся и повис на пару секунд, расслабляя тело. В зале наступила тишина.
– Садись, пять! – изощрялся Фома в остроумии, и смолк.
Борька как висел, так и взлетел вертикально, только чуть изогнулся. Это тоже силовой выход. Спустился вниз, замер на миг. Он подсмотрел по телевизору, гимнасты в цирке исполняли. Вроде как подъем переворотом, только не ложишься животом, а рывком выпрямляешься и выходишь на свечу, и стойка на руках. Перекладина удобно пружинила, Борька ощутил спокойствие и уверенность. Дома с ремнями на кистях отрабатывал, чтобы пальцы не сорвались, а тут наслаждение. Он крутанул солнце