Шкатулка княгини Вадбольской. Галина Тер-Микаэлян
повсеместно скудно образованно?
– Подай-ка, Фролка, его высокопревосходительству соусу, – велел лакею Филипп Васильевич.
Бецкой нетерпеливо отмахнулся от поставившего перед ним соусницу лакея.
– Создать преграду между новым поколением и старым, зверообразным и неистовым в своих предрассудках и пороках, – вдохновенно говорил он, – вот, что требуется прежде всего! Едва окончится младенческий возраст, в пять-шесть лет, отобрать дитя у родителей, не дозволяя даже свиданий, и дать его обществу уже взрослым. Доверить образование молодых людей лучшим педагогам, которые обучат их всевозможным наукам и иностранным языкам, но главное – воспитают достойными и преданными слугами отечества, – взгляд Бецкого неожиданно уперся в лицо князя, и он резко спросил: – Вы что, со мной не согласны, сударь мой?
Возбуждение Бецкого передалось юноше, который, теперь уже утратив всякую робость, осмелился возразить:
– Нет, ваше высокопревосходительство, не согласен! Можно ли лишить дитя в столь нежном возрасте наставлений отца и нежной ласки матери? И пусть лучшие в мире учителя обучат его всем наукам, но можно ли научить любви к отечеству? – и, чуть смутившись, он совсем по-детски добавил: – Батюшка мой говорит, что любовь к отечеству произрастает из материнской любви.
– Гм, – Бецкой сердито уставился на Петра, но при виде смущения на юном лице своего оппонента смягчился, – однако же, сударь мой, любовь к отечеству должна нести силу, ибо бессильное отечество – бесславное отечество. А что есть сила? Сила есть мудрость, порожденная знанием! Грамотные политики, умные полководцы, знающие инженеры – вот, что есть сила, и дает ее образование, – он оглядел присутствующих и остановил суровый взгляд на Захари, который тут же уткнулся взглядом в свою тарелку, – молодым людям следует стремиться к постижению наук во благо родине, а не вести праздную и никчемную жизнь.
Все притихли, и даже Варенька, в начале обеда беспрестанно подталкивающая Леночку под столом ногой и что-то ей шептавшая, испуганно умолкла.
– Значит, ваше высокопревосходительство, – огорченно спросил Петр, – что ежели я получил скудное образование, то пользы принести отечеству не смогу никакой?
– Почему же, сударь мой, – утешил его Бецкой, – вы ведь еще совсем юны, учитесь. Постигайте науку из книг и из окружающего нас мира, который тоже есть великая книга, сотворенная Господом. Вокруг нас множество чудес, разве вы не замечали? Вспомните-ка.
– О, да, ваше высокоблагородие, – Петр вдруг оживился и застенчиво попросил: – Вы позволите мне рассказать об одном чудном случае, который меня поразил?
– Что ж, рассказывайте, – устало улыбнулся Иван Иванович.
Приготовившись слушать, он отправил в рот кусочек мяса селезня и начал медленно его жевать – очень осторожно, чтобы не сломать зуб.
– Когда я только-только в Петербург прибыл, – начал князь, – стояли белые ночи, и очень мне нравилось допоздна по городу бродить. Однажды гулял я по Невской першпективе, и увидел