Ленинградские рассказы. Николай Тихонов
глаза Мирцев. – За почтой отправился… в Искосол тоже надо… пришлось оставить. А вы ведь тоже депутат. Ну а ваши депутатские успехи?
– Успехи? Это у меня-то? Избавьте, никогда у публики успехом не пользовался. Сызмалолетства не знаю, что это слово значит. И знаете: не люблю я, скажу вам, этих… извините за выражение. – Он кивнул на ехавших впереди солдат. – А вместе с тем нате пожалуйста: первый их защитник, полковой депутат, как же! А знаете, как и определяю эту личность?
– То есть? – не понял Мирцев. – Какую личность?
– Да вот полкового депутата-то: это эскадронное чучело для ударов пикою… Мешок соломенный, ничего своего. Все за них… и старайся, и распинайся, и хлопочи, и клянчь, – а тут сзади тебе в спину, в бок, в голову – только труха летит…
– Да что вы? Вы преувеличиваете, – засмеялся Мирцев, – ей-богу, не нахожу сходства…
– Не находите? А помните историйку-то с коврами, с сукнами?
– Ну, помню…
– Ну, так вот вам. Послали наших голубчиков склад на пожаре охранять, они и сохранили его… А как вернулись – у каждого по ковру да по одеялу. Узнали наши доброжелатели и попросили на цугундер… «Охранители порядка? Склад от грабежа караулите, пользу Родине приносите… А с собой что принесли? А что это там у вас под нарами да под седлами припрятано? Потники новые, да? А не желаете ли вы с этими потниками да среди бела дня в Искосол прогуляться?..» Оправдали репутацию, законники, блюстители… Позор! Позор! Кто распинаться пошел, кто водопады целые изливал там, кто шутил, а у самого кошки внутри скребли, вот такие огромные… Моя милость ночью в Искосоле способы изыскивала…
– Да, да, да, слыхал эту историю…
– И сегодняшняя история мне не нравится…
– Вещь прискорбная, но необходимая, к сожалению… А потом, я скажу, небесполезная. Имя полка подымется. Это хорошо.
– Мало хорошего. Ничего, когда драгуны какую-нибудь там пехотишку расформировывают, а вот когда пехота будет у драгун порядок наводить, вот тогда…
– Ну, этого никогда не будет…
– Не будет? Что, они из другого теста сделаны? Одна глина. И те – ярославские, и те пошехонские: земляки. Только один пешком дерет, а другой на лошади. А шкура-то у них одна и мысли одне… Близко их знаю, всех до единого… Спали вместе по окопам да халупам недаром, в разведках терлись да в бою, в цепи вылеживали… До последнего нерва их знаю…
– И что же? Вы боитесь за них?
– Признаюсь: не уверен!
– Но сейчас это первые по дисциплине части в армии. И посмотрите: комитеты ведут здоровую политику, и солдаты здраво смотрят на вещи…
– До поры до времени! Знаете, приходилось мне сталкиваться с преступным миром, потому что причастен к нему до некоторой степени бывший земский врач, так вот я скажу вам одну вещь: если вор, выжига необыкновенная, судившийся без конца и знающий тюрьмы, как свою мамашу, да захочет что-нибудь такое ужасное со злобы сделать: пойдет и воробья убьет: ей-богу, и попадется сразу и за воробья на каторгу пойдет, – вот и вся его