Разведывательная деятельность офицеров российского Генерального штаба на восточных окраинах империи во второй половине XIX века (по воспоминаниям генерала Л. К. Артамонова). Группа авторов
всего этого лагерного сбора назначался генерал]-л[ейтенант] фон Шак, а начальником штаба – полковник Шлейснер[18]. Я был назначен в этот лагерь старшим адъютантом штаба лагерного сбора. Жизнь моя в Тифлисе проходила в работе по утрам в самом штабе, а вечером я невольно тянулся в «Кружок» и проводил там время в беседах с новыми знакомыми. Обедать ходил в ближайший к штабу ресторан. С назначением же в состав штаба в Михайловском лагере, пришлось выехать на ст. Михайловскую. Сюда скоро прибыл из г. Александрополя начальник 39й пех. дивизии г[енерал]-л[ейтенант] фон Шак со своим штабом. Полки дивизии походным порядком тянулись в указанную им лагерную стоянку, где высланные заранее квартирьеры с рабочими приготовили места для разбивки палаток и выстроили бараки для старшего начальства и канцелярий.
Был уже конец июля, когда лагерное место стало заполняться прибывающими сюда войсковыми частями. Началась обычная лагерная суета и усиленное обучение войск. Начальник штаба полковник Шлейснер заболел, и я официально был назначен исполнять его обязанности. До сих пор я, строго официально представившись начальнику лагерного сбора г[енерал]-л[ейтенанту] фон Шаку, личного у него доклада не имел, а работал в штабе лагеря под руководством старого и больного полковника Шлейснера, очень нервного и с большими странностями.
Обширные приготовления к высочайшему смотру, руководство которыми лежало на штабе лагеря, сильно тяготило п[олковни] ка Шлейснера: он часто путал и забывал распоряжения генерал]-л[ейтенанта] фон Шака, вызывая его неудовольствие, и, наконец, подал рапорт о болезни. На просьбу г[енерал]-л[ейтенанта] фон Шака о присылке заместителя начальнику штаба ему ответили, что офицеров Генерального штаба не хватает на пять лагерей и надо обойтись своим наличным числом.
Поэтому я был вызван к г[енерал]-л[ейтенанту] фон Шаку, который с первого же дня моего прибытия относился ко мне строго официально, не подавал руки и не приглашал сесть. Объяснив мне положение дела и важность всех еще предстоящих распоряжений, связанных с приездом царской семьи, генерал]-л[ейтенант] фон Шак приказал мне принять обязанности начальника штаба и ежедневно, вскрыв всю почту, являться утром в 8 ч. утра к нему с личным докладом.
Две недели я кипел, точно в котле, заваленный огромной и разнообразной перепиской как по чисто военным лагерным занятиям, так и по гражданским делам в связи с предстоящим посещением лагеря, а затем великокняжеского имения в Боржоме. Ежедневный доклад г[енерал]-л[ейтенанту] фон Шаку я делал стоя, записывая в свою книжку быстро все его распоряжения. В штабном бараке я сам лично составлял все черновые распоряжений и приказы, ответы гражданским властям и донесения в высшие инстанции. Переписанное начисто писарями штаба я проверял, скреплял и спешные бумаги отправлял на подпись начальнику лагерного сбора.
В течение круглых суток приходилось иметь личное соприкосновение по лагерным делам с начальниками всех степеней, разбирать всевозможные сложные
Рихард Альфредович Шлейснер (1831—?) – генерал-майор (1899); в 1885–1890 гг. – начальник штаба 39-й пехотной дивизии.