Хунну. Пепел Гилюса. Солбон Цыренжапович Шоймполов
Сюуньзану, ответила Мэй Ин. – Мне не выйти из имения. Если сбегу, Мэн Фэн узнает, это я раздобыла тебе оружие, поймёт, я – твоя сообщница, найдёт, живыми похоронит моих родственников.
Долго Сюуньзан пытался уговорить Мэй Ин бежать, но понял, это бесполезно, пошатываясь, прошёл к тайнику, вытащил мечи, подошёл к наложнице, одним коротким ударом клинка проткнул её сердце. Уронил мёртвое тело на пол, сбросил с себя переливчатый шёлковый халат с длинными широкими рукавами, оставшись в штанах, в мягкой войлочной обуви, неслышно подбежал к окованной железом дубовой двери.
Из распахнувшегося проёма, теснясь, повалили караульные вместе с тонко кричавшими евнухами, увидевшими через запрятанные окошки лежавшую на полу мёртвую Мэй Ин, Сюуньзан, чуя во всём теле необыкновенную силу, ловкость, испытывая ярость в душе, зарубил ворвавшихся в камору и встретившихся на пути скопцов, стражников, вырвался в сад.
Побежал к расположенному посередине поместья самому большому строению, где, по рассказам Мэй Ин, проживал её господин. Чем ближе подбегал он к жилищу, мечтая застать там Мэн Фэна и зарезать, тем больше становилось врагов, хунн был вынужден остановиться, разъярённо сражаясь с прибывающими откуда-то ханьцами.
За время жестокой рубки некоторые охранники, вглядываясь в облитое кровью лицо степняка мнили, это владелец поместья, внезапно сошедший с ума, зачем-то бьётся против них, в панике бросали мечи, убегали.
На несмолкаемый шум схватки из дома вышел Мэн Фэн с охраной, сразу узнал Сюуньзана свирепо рубившегося с его ратниками, издал громкий крик, немедленно приказал, чтобы варвара любым способом взяли живым. Прикрытый тремя рядами мечников, непрерывно повторяя приказ, выжидающе приближался к кочевнику. Сюуньзан, с головы до бедер залитый кровью, получивший кровоточащие раны в грудь в плечо, показывая непревзойденное владение мечом, продолжал убивать караульщиков, роняя их изрубленные тела на прогретую весенним солнцем тёплую землю.
Но у любой силы и выносливости бывает мера.
Разделавшись ещё с тремя караульщиками, чувствуя, что начинает слабеть, до боли сожалея, что не удалось прикончить Мэн Фэна, Сюуньзан прижался спиной к одиноко растущему в яблоневом саду толстому дубу.
Схватился обеими руками за лезвие одного из мечей, с силой вонзил в живот, разрезая печень надвое, вытащил меч обратно.
Уже повещённый об убийстве Мэй Ин, оглядываясь вокруг, видя десятки убитых и раненых, Мэн Фэн подоспел к сидящему у дерева степняку. Нутром ощущая сводящую скулы злость к чужаку враз определил, варвар умирает, спасти его невозможно, велел воинам, не осмелившимся без приказания убить узника, отойти подальше. Оставшись вдвоём, начал громко, отчетливо говорить умираюшему:
– Ты, Сюуньзан, мерзостная хуннская собака, узнай перед смертью, я намеренно подослал наложницу Мэй Ин, познал с её помощью твоё прошлое. Я, воспользуюсь сходством с тобой, под твоей личиной проникну в вашу страну, убью трусливого шаньюя Юлю, твоего жалкого побратима Таншихая. Нашлю на вас тьму войск,