Беглая Русь. Владимир Аполлонович Владыкин
райкому. Ведь кто, как не Пронырин, также одобрил Жернова по взятым обязательствам на сверхплановые поставки всех видов культур, которые он выполнял по первому требованию Пронырина. А на совещаниях секретарь райкома неоднократно ставил его в пример, особенно тем председателям колхозов, которые часто срывали сверхурочные поставки хлеба. И выходило, что Жернов был самый исполнительный хозяин, пёкшийся об интересах государства больше кого-либо, за что среди председателей получил прозвище выскочки…
Но упрекнуть Жернова открыто в каких-то особых личных отношениях с Проныриным никто бы, пожалуй, не решился, и остерегались давать оценку странной дружбе как секретаря, так и председателя колхоза имени Кирова. А с другой стороны, Пронырин не считался сторонником создания вокруг себя близкого окружения из любимчиков. Тем не менее у секретаря такие были, с ними он поддерживал такие отношения, которые способствовали укреплению его партийной карьеры. Хотя он делал упор на то, что стремится укреплять не только свои партийные позиции, но и повышает авторитет партии, и чтобы все работали как он, Пронырин. И если кто-то будет уклоняться, он так же покарает, как в своё время за вольнодумство и отступление от проведения политики партии поплатился Сапунов, а после него отправил далече трёх председателей колхозов: двух расхитителей и одного не выполнявшего хлебозаготовки. Но из всех снятых, как доносили ему холуи, Сапунов всё ещё жил в памяти людей.
А между тем в народе твёрдо жило убеждение, что за хорошего человека всё равно рано или поздно последует кара Господня. И кто так считал из людей – была Серафима Полосухина, а ей вторил муж Семён. Ульяна Половинкина как-то было изрекла почти то же самое на наряде, но Роман Климов по-отечески остановил женщину. Ведь миром тогда правила власть антихриста, и он верил, что на земле она временная, так думал этот мудрый старик, встреча с которым у нас ещё впереди.
О секретаре райкома предпочитали не говорить, но не знали, как можно было ладить с самоуправным председателем Жерновым. А между тем для Пронырина прошедшие годы борьбы за единоличную власть, за укрепление в районе своего могущества, в том стиле, в каком она проходила, его уже почти не волновала, так как он всерьёз полагал, что свою должность – секретаря сельского Октябрьского райкома партии – давно перерос. И оттого нынешняя работа его больше не удовлетворяла; для того он и работал почти денно и нощно, не жалея себя, чтобы по соцсоревнованию районов Азово-Черноморского края идти всегда впереди. В крайкоме его величали передовиком, чего он достигал любой ценой ради того, чтобы занять своё место в крайкоме партии. И теперь его звёздный час пробил, скоро он отправится с докладной запиской о проделанной работе по всем направлениям народного хозяйства.
Но тогда Пронырин ещё не догадывался, что в особом отделе НКВД на него уже заведено дело