Глиняный род. Татьяна Владимировна Фильченкова
в лицо, но промазал, только ухо задел. А вот Зрин попал в грудь, на белой рубахе Емве растеклось рыжее пятно. Сын ведуна рассвирипел, кинулся было на Зрина, но не решился вновь ступить в глину.
Нежан попытался его образумить:
– И правда, не стоит работе мешать. А ну, отцам донесут? Идём к лодкам.
Емве зарычал сквозь зубы и мотнул головой. Тут вперёд вышла Отрада:
– Братец, не ярись. Сейчас шепну им откровение, так они нас не только пропустят, а на руках перенесут.
Она посмотрела на Ретиша и подманила его пальцем.
– Подойди. Или боишься? – спросила насмешливо.
– Ничего я не боюсь, – проворчал он и пошёл следом за Отрадой за ивовый куст. – Ну, что за откровение?
Она обернулась, хитро сощурилась и прошептала:
– Я знаю, что вы вчера сделали зудя-человека и рубили его.
– Откуда знаешь?! – ляпнул Ретиш, тут же прикусил язык, да поздно было.
– Открылось мне, – улыбалась Отрада.
– Врёшь! Подсмотрела! Или отцу твоему открылось.
Отрада сложила руки на груди, совсем как разумная, и пропищала:
– Больно надо бегать за вами, подглядывать. А если бы отцу открылось, он бы вам этого не спустил, уже обрил бы. Но узнает, если не пропустите нас.
Говорила тоже как разумная. Ретиш позавидовал даже – сам он так быстро не соображал. Но никогда бы в этом не признался. Подумав немного, спросил:
– Почём мне знать, что не скажешь после?
– Зачем мне попусту отца гневить? Ему не понравится, что сразу не призналась. А вот если не пропустите, я Емве шепну. Видал, какой он сердитый? Чтобы вам отомстить и отца не убоится, и меня выгородит.
У Ретиша руки чесались, так хотелось сдёрнуть с неё платок. А ну как волосы под ним? Откуда бритой голове ума набраться? Но сдержался, проворчал в ответ:
– Надо со старшими потолковать.
Умир цокнул языком от досады. Пробормотал:
– Аукнулись забавы ваши…
Медара так и пряталась в тени, к ним не подходила.
– Точно не донесёт, если пропустим? – сомневался Зрин.
– Не донесёт. Иначе ей от Сувра достанется, что смолчала, – успокоил его Ретиш.
– Если не пустим, то донесёт, а так хоть надежда есть. – решился Умир и крикнул парням: – Эй, проходите, только не топчите сильно.
Отрада первой сбежала в овраг и остановилась перед накиданной глиной.
– Как же пройти здесь?
Емве подхватил сестру, закинул на плечо и прошагал на другую сторону. Крикнул оттуда:
– Мне одному мараться? Протопчите проход и переведите девиц.
Нежан снял плетни и стал разматывать онучи. Дорчин, сын железного рода, рыжеволосый и угрюмый, хмуро глянул на оставленные Емве следы и принялся заминать глину обутым.
На склоне остались Дора, сестра Дорчина, такая же медноволосая, курчавая и жилистая, как он, и Ислала, дочь хлебного рода, сестра Нежана. Парни протоптали тропинку и вернулись к девицам. Дорчин и Нежан разом протянули руки Ислале. Нежан хмыкнул:
– Сперва женись, а после касайся.
Дорчин