Ибо однажды придёт к тебе шуршик…. Игорь Александрович Маслобойников
У всякого живого существа должно быть имя… Короткое или длинное, но должно быть непременно… Лучше, конечно, короткое… Шустрое какое-нибудь… Например, «Ух»…
То́пы шуршика остановились на ступеньке, и он озабоченно почесал за ухом.
– Но, если я захочу позвать её и крикну, к примеру: «Ух, ко мне!» – пожалуй, она не поймёт меня… – и рыжий фантазёр возобновил свой путь, шествуя от спальной комнаты прямиком во двор замка.
За несколько дней их знакомства лошадке белой масти давно пора было бы попривыкнуть уже к упрямому коротышу, а стало быть, минутка, когда она позволит усесться верхом, выехать в чисто поле и отдаться во власть скорости и ветра, неумолимо приближалась. Во всяком случае, так представлялось в мечтах самому маленькому из самых маленьких. Одно не давало покоя: он никак не мог придумать красавице имя! В его представлении, оно должно было быть звучное, по-шуршиковски хлёсткое и непременно эффектное…
– Мало ли «Ух» какая лошадь окажется рядом! – рассуждал зверь. – Тогда может быть… Пупс? – и Крошка весело захихикал: – Пупс, ко мне! Вперёд, Пупс! Нет, «Пупс» тоже ни в какие ворота не лезет…
Фантазёр ступил на брусчатку двора и зажмурился от яркого света. Когда же глаза пообвыкли, он разглядел Тихоню, что стоял перед наспех сколоченным загоном для любимой коняшки, и вид его был чрезвычайно озабочен.
– Я могу ошибаться, – заметил Тук глубокомысленно, – но мне кажется, вчера тут стояла славная лошадка, белая, как январский снег.
Пэк остановился рядом и понял, друг дело говорит: его четырёхкопытной, высокоскоростной животинки мощностью в одну лошадиную силушку простыл и след! И тогда на мордочку рыжика стало наползать всё отчаяние этого мира.
– Как так? – растерянно пробормотал он. – Я же к ней всей душой. А она… Зачем она так со мной?
– М-да… – вздохнул истребитель разбойников, делая вид, что к случившемуся не имеет никакого отношения. Для пущей убедительности, а проще говоря, заводя рака за камень, он положил лапу на плечо сотоварища и изрёк мудрость: – Есть время встречать судьбу, и есть время расставаться…
– Тук, – тихо сказал Пэк.
– Да? – в тон отозвался любитель сентенций.
– Заткнись…
– Хорошо…
– Мне сейчас не до философских изречений! Она вырвала мне сердце!
– У тебя его нет…
– Сейчас не об этом.
– Ты прав…
– Что мне теперь делать? Из моей жизни ушёл смысл… – Крошка медленно отворил воротики и вошёл в загон.
– Смысл твоей жизни в охоте на человеческие сердца… – аккуратно напомнил Тихоня.
И рыжий собрат убил его глубиной мысли, высказанной без всякого пафоса:
– Охота на сердца – дело моей жизни, а смысл был в ней… в её красоте и скорости, которую я так и не познал…
На соломке лежала не убранная с вечера кучка, но сейчас шуршик взирал на неё, как на горсть золота, только радости не ощущалось. И Туку отчего-то сделалось неловко, а внутри