Ибо однажды придёт к тебе шуршик…. Игорь Александрович Маслобойников
разглядывая отвергнутую их величеством женщину и взвешивая свои желания. – И над Анной…».
В памяти тайного советника фрагментами вспыхивали события последних дней и часов: как предмет его мечтаний выбегает из поварской палатки; как роняет лестницу, увидев его у своего дома; как они прогуливаются вместе с Даниилом, а она смеётся, преобразившаяся и совершенно непохожая на его Анну, такая счастливая и такая чужая во всём…
Невольно его взгляд задержался на спине кучера, который шевельнулся на козлах и вдруг обернулся. От неожиданности канцлер даже вздрогнул. Из-под капюшона на него смотрел Маленький Бло и словно бы спрашивал: «Так что вы решили, господин тайный советник? Пора принимать решение! Время не ждёт…»
– Так он сказал что-нибудь, Будраш? – отчётливо донеслись до сознания колеблющегося слова Марго.
– У? – далеко не последний человек в государстве перевёл взгляд, сбрасывая задумчивость.
– Он сказал… что… нибудь? – тихо повторила расстроенная женщина с угасающей надеждой.
Канцлер вновь взглянул на шуршика, не сводящего с него глаз, на померанскую ведьмочку, что впустую оставила позади не одну милю пути, и принял решение:
– Он сказал… «НЕТ».
Вердикт тайного советника грянул громом среди ясного неба. Боль пронзила сердце отвергнутой женщины, из глаз которой хлынули солёные ручейки.
– Я же просто хотела взглянуть на него… на них… на ту, на ком он женился, и только! – растерянно произнесла она.
– И всё-таки, он сказал «нет», – твёрдо повторил Будраш.
– Права была тётя! – и несчастная заикала часто-часто. – Я – дура! Глупая дура! Ничего, он ещё не раз вспомнит обо мне! Трогай! – крикнула она кучеру, и губы её впились в бутылочку с пятью снежинками на этикетке жадно и липко.
Тайный советник успел бросить взгляд на зверя, восседающего на козлах, и даже побледнеть, ибо прямо на глазах зверь превратился в обычного человека, что оскалился частоколом белоснежных зубов, весело подмигнул ему и, присвистнув, ловко опустил плеть на конский круп. Раскатисто заржав, четвёрка вороных сорвались с места и понеслись по камням мостовой, унося королеву Померании прочь от боли, унижения и стыда…
Чудесное преображение между тем не ушло от цепкого взгляда лошади белой масти, уши которой удивлённо вскинулись, завидев существо на козлах, очень напомнившее ей рыжего упрямца, днём раньше так жаждавшего заполучить её благосклонность. И видение это окутало сердечко недавней потеряшки нежной ностальгией. К ней вернулась надежда, что жизнь не кончена, что ещё есть в ней место ярким краскам, искренней преданности и беззаветной любви!
– Это сейчас было что? – не в пример четырёхкопытной красотке озадачился канцлер, обращаясь прежде всего к самому себе.
То, что ночной гость вдруг превратится в человека, его не предупреждали, а ведь это наверняка что-то да означает! Не найдя скорого ответа, он пожал плечами и, развернувшись, наткнулся взглядом на глаза белоснежной коняшки, которая, осуждающе фыркнув, отвернулась от него.
– Подумаешь! –