Мы нарушаем правила зимы. Ксения Шелкова
провели вместе. Гуляли по тенистым аллеям, сидели вдвоём на скамеечке у пруда, выходили за ворота в поле, подставляли лица ласковому тёплому ветру… Их с Софи без конца искали и звали то обедать, то закусить, то выпить домашнего вина – пока, наконец, Софья не сжалилась над своей горничной и не велела той сказать, чтобы для них накрыли чай в саду под яблонями. Они выпили горячего чаю с вишнёвым вареньем и пряниками, а потом снова углубились в парк.
В дальнем углу парка стояла романтичная беседка, вся увитая плющом, и Левашёв пригласил Софью Дмитриевну отдохнуть там в тени. Они забрались в беседку, и вовремя: откуда-то издалека снова раздался голос горничной: «Барышня-а! Софья Дмитриевна-а!»
– Я чувствую себя виноватым перед вашими домашними, Софи! – покаянно проговорил Владимир. – Я похитил вас на весь день! Но я так страдаю вдали от вас; если бы вы это знали, то извинили бы меня!
– Охотно извиняю! – откликнулась Софья. – Знаете, здесь, в усадьбе необыкновенно хорошо, и мне нравится больше, чем в нашем поместье. Здесь дом и парк старинные, таинственные… А в этом пруду, говорят, сто лет назад утопилась молоденькая княгиня, которую хотели выдать за нелюбимого! Посмотрите, какая тут глубокая, чёрная вода!
– Печальная история… Как же её возлюбленный не пришёл ей на помощь? – рассеянно спросил Владимир.
Его внимание было сосредоточено на розовых губках Софьи. Он хотел бы поцеловать её прямо здесь, пока они наедине, но не смел. Отчего-то с этой девушкой было совсем не так, как с другими. Левашёв не отличался робостью с барышнями, но Софья Дмитриевна… А если она оскорбится и прогонит его с глаз долой?
«Да полно! – сердито подумал он про себя. – Пусть она дочь императора, но, в конце концов, такая же молодая девица, как и все прочие!» И всё равно продолжал сидеть неподвижно и буравить её взглядом.
– Что это вы вдруг загрустили, Владимир Андреевич? – спросила Софи, смеясь над его смущением.
– Так… Я подумал, что недостоин вас. Вот если бы мне представился случай совершить для вас какой-нибудь подвиг! Я бы пошёл на всё, клянусь!
И, точно небеса услышали его мольбу, такой случай не замедлил представиться. Впрочем, виной этому была беззаботность хозяев и отсутствие надзора маменьки Софи. Вечером Мари Завадская затеяла конную прогулку вместе с подругами, папенькой и его приятелями. Барышни уговорили Софью Дмитриевну присоединиться к поездке, а Левашёв, разумеется, не мог пропустить случай покрасоваться перед мадемуазель Нарышкиной и щегольнуть умением прекрасно управляться с лошадьми. Нарышкина-старшая не пожелала ехать верхом и осталась в компании хозяйки в усадьбе, положившись на заверения господина Завадского, что тот будет лично присматривать за её дочерью.
Однако Завадский слишком увлёкся обсуждением охоты со своими друзьями и на молодёжь, щебечущую между собой, почти не обращал внимания. Софья Дмитриевна и Левашёв ехали, немного отставая от всех. После тёплого дня вечер был прохладен и тих. Софи в чёрной амазонке, немного бледная и утомлённая длительными прогулками,