Непокорные. Эмилия Харт
войне всякого насмотришься… так много смерти. – Не отрывая взгляда от Вайолет, он продолжил: – Но и чудес тоже. Парни возвращаются чуть ли не с того света. В полевом госпитале доктора подобны… Богу.
Повисла неловкая пауза. Отец прочистил горло.
– Мне кажется, я просто пытаюсь сказать, – быстро добавил Фредерик, – что когда все это закончится, мне хотелось бы делать что-нибудь для того, чтобы жизнь людей становилась лучше.
– Благородное стремление, – Отец одобрительно кивнул.
– И ты сможешь заглянуть внутрь тела? – спросила Вайолет. – Узнать, как оно работает? Ну, если поступишь в медицинскую школу.
– Вайолет, – Отец нахмурился. – Подобный разговор за столом вряд ли подобает юной леди.
Фредерик рассмеялся.
– Я не возражаю, дядя, – сказал он. – Тем более юная леди права. Чтобы стать врачом, сперва я должен узнать, как устроено человеческое тело. Познакомиться с ним как можно ближе.
Он все еще смотрел на нее.
12
Кейт
Набирая номер, Кейт задерживает дыхание.
Лучи заходящего солнца проникают в спальню, выхватывая пылинки. За окном виднеются далекие фиолетовые горы, окаймляющие долину.
Гудки все еще идут. Канада – пытается она сообразить – отстает на пять часов, так что там еще разгар дня. Мама наверняка занята на работе в больничной регистратуре. Скорее всего, она не ответит. Кейт даже хочет этого.
Не бери трубку.
– Алло?
Ее сердце замирает.
– Привет, мам, это я.
– Кейт? Слава богу, – мама говорит отрывисто, торопливо. Кейт слышит трели офисных телефонов на заднем фоне, обрывки разговоров. – Подожди секундочку.
Открывается, затем закрывается дверь.
– Извини, просто надо было найти место потише. Откуда ты звонишь? Что происходит?
– У меня новый телефон.
– Боже, Кейт, я чуть с ума не сошла. Около часа назад мне позвонил Саймон. Сказал, что ты исчезла, оставив свой телефон.
Чувство вины сдавливает грудь.
– Прости, нужно было позвонить раньше. Но, послушай, я в порядке. Мне просто… нужно было уехать.
Она замолкает. В ушах шумит от волнения. Какая-то часть Кейт хочет рассказать матери правду. О Саймоне, о ребенке. Но у нее не получается произнести нужные слова, протолкнуть их сквозь губы. Сломать стеклянную перегородку.
Он бил меня.
Она и так причинила матери столько горя. Даже теперь звук ее голоса уносит Кейт в прошлое – в те бесконечно тянувшиеся дни после аварии, когда мама практически не выходила из их с отцом спальни. Однажды, придя домой из школы, Кейт застала ее в рыданиях, с посеревшим лицом; кровать была завалена папиной одеждой.
– Она все еще пахнет им, – сказала мама и снова погрузилась в свое горе. В тот момент Кейт пожалела, что вообще родилась.
Спустя годы, выйдя замуж за врача из Канады, мама попыталась уговорить Кейт поехать с ними в Торонто. Говорила, что они смогут начать новую жизнь. Вместе.
Кейт