Дом бьющихся сердец. Оливия Вильденштейн
все уголки и закоулочки, все сучки в дереве и бороздки на камне.
У меня подпрыгивает сердце. Неужели она намекает на потайную лестницу? Знает ли, что и мне о ней известно? По силам ли ей увидеть затаившиеся в моем сознании мысли?
– Вы пришли меня отговаривать?
– Нет. Я видела твою судьбу. Чтобы она сложилась так, как должна сложиться, тебе нужно уйти.
Теперь сердце барабанит совершенно по иной причине.
– Скажите, Бронвен, что ждет меня в будущем? Может, на этот раз корона Глейса или же Неббе? – В моем голосе слышен яд. А как иначе, ведь она ввела меня в заблуждение пророчеством, которое принесло пользу только ее народу.
– Твое будущее не изменилось, Фэллон. Ты по-прежнему будешь королевой Люче.
– Данте женится на невесте брата. Вы сами сказали.
– У Люче есть только один настоящий король, и это не Данте. – Она почти выкрикивает это заявление.
Да чтоб ее, а громче нельзя?!
– Прежняя Фэллон, может, и интересовалась коронами, но новая мечтает о скромной жизни.
– Ты – разрушительница проклятий.
– Знаю. – Даже Котлу неведомо, как мне удается держать себя в руках. – И я сниму проклятие, но сделаю это спокойно и без лишнего шума, не обмениваясь клятвами в вечной любви.
– Ты получишь свою спокойную жизнь, после того как убьешь Данте.
У меня вскипает кровь.
– Убью Данте? Вы, должно быть, перепутали меня с какой-то другой разрушительницей проклятий, потому что я никогда не смогу его убить!
Однако Бронвен, в отличие от Коннора и других шести воронов в таверне, меня не слушает.
– Ты будешь тщательно планировать его смерть.
Подобно воде в закипевшем чайнике, из меня выплескивается ярость. Я опираюсь ладонями на стол и вскакиваю, двигая скамью, ее ножки скрипят. Пальцы зарываются в царапины, оставленные когтями Лоркана в тот вечер, когда он признался, что мы связаны парными узми.
– Может, я больше не люблю этого человека, но определенно не стану планировать его убийство.
Ее подернутые пурпуром губы остаются сжатыми, а стеклянный взгляд белых глаз устремлен на каменную стену позади меня.
Меня так и подмывает унестись прочь, однако внезапно осеняет мысль – скорее, поражает, – из горла вырывается громкое фырканье. Ну конечно!
– Лоркан вас на это подбил? Чтобы я решила остаться, да?
– Нет. – Она поворачивает ко мне лицо, подобно подсолнуху, ищущему солнечного света, но от меня получает лишь морозный ветер. – Лоркан верит, что убьет Данте. Сделав это, он потеряет свою человечность. Именно это произойдет, если он заберет твоего бывшего любовника из этого мира до того, как будет снято обсидиановое проклятие.
Румянец проступает на моих щеках: неужели Бронвен известно о моей встрече с Данте на острове бараков?
– То есть он превратится в железную статую? Дай угадаю, именно я воткну ему нож в сердце?
На ее глазах проступают слезы и начинают катится по щекам, спотыкаясь о рытвины