Правила виноделов. Джон Ирвинг
на пути к мусоросжигателю. Откуда здесь взялась эта странность, подумал Гомер, с неба, что ли, упала? Нагнулся, поднял и стал искать взглядом гнездо. Но деревьев поблизости не было. А птица не может снести яйцо на лету, да и упади оно здесь, рядом осталась бы скорлупа.
Может, это выкидыш какого-нибудь животного? В сиротском приюте, особенно если при нем такая больница, слово это не редкость. Но какого? Весил он меньше фунта, длина – дюймов восемь, на почти прозрачной головке что-то темнеет, да ведь это зачатки волос, не перьев; на сморщенном личике как будто брови, заметны даже ресницы. А это что за бледно-розовые точечки на груди величиной с большой палец? Неужели соски? А крохотные скорлупки на кончиках пальцев рук и ног – это же ногти! Держа находку в ладони на вытянутой руке, Гомер помчался прямиком к доктору Кедру. Кедр сидел за пишущей машинкой в кабинете сестры Анджелы, печатая письмо в Новоанглийский приют для малолетних бродяжек.
– Я что-то нашел, – сказал Гомер и протянул руку.
Кедр взял у него плод и поместил на белый лист бумаги, лежащий на столе сестры Анджелы. Плоду было месяца три, от силы четыре. До аборта он, по-видимому, еще «не дергался», но был уже близок к этому.
– Что это такое? – спросил Гомер Бур.
– Работа Господня, – сказал Уилбур Кедр, главный святой Сент-Облака.
Ибо сию минуту ему открылось: это тоже работа Господня – учить Гомера всему, что он знал сам. Дабы мальчик умел отличить добро от зла. Работа Господня – тяжкий труд, но, раз уж хватило духу взвалить его на себя, исполнять его надо наилучшим образом.
Глава третья
Принцы Мэна, короли Новой Англии
«Здесь, в Сент-Облаке, – писал в дневнике доктор Кедр, – мы относимся к сиротам как к отпрыскам королевских фамилий».
Отголоском этого, по-видимому, и было ежевечернее благословение, произносимое доктором Кедром в темноте над рядами кроватей в отделении мальчиков. Благословение следовало сразу за вечерним чтением; после несчастного случая с Винклями доктор Кедр возложил эту обязанность на Гомера, который ему рассказал, с каким чувством читал Диккенса в походной палатке Винклей и что получилось у него это совсем неплохо; правда, Винкли почему-то заснули. Таланты надо поощрять, подумал доктор Кедр, к тому же это прибавит Гомеру уверенности в себе.
Шел 193… год. Гомер стал читать мальчикам «Давида Копперфильда» чуть не на другой день после того, как первый раз увидел человеческий эмбрион. Читал перед сном ровно двадцать минут, ни больше ни меньше. Пожалуй, на чтение романа у него уйдет больше времени, чем у Диккенса на его написание. На первых порах он слегка запинался, и мальчишки немного младше его посмеивались над ним, но очень скоро Гомер стал читать идеально. Часто уже в постели он громко шептал себе первую фразу романа. Она действовала на него благотворно, как молитва, и глаза у него сами собой смыкались.
«Эти страницы