Тихий омут. Павел Беляев
закладными бойцами.
– Как давно в Мирограде? – спросил он.
Молчок.
– Отвечайте, сучье племя! – заорал сотский и принялся охаживать пленников хлыстами.
Сота скривился, но останавливать не стал. Если с самого начала бить по рукам, то о хорошем выполнении работы и думать не следует. Пусть отведут душу. Хоть бы и на невиновных, начинать с чего-то надо.
– С рождения, – прохрипел самый низкий из всех. Медные волосы выдавали в нем примесь крови рестов, а зеленые глаза с поволокой, как у хорошей девки, говорили, что он всё-таки метис. – Я здесь родился двадцать три года назад и никогда даже в другой город не хаживал.
Так и есть, с грустью подумал Сота. Притащили черти кого и выдают за лазутчика. Может, такое попустительство только расхолаживает служилых? Ничего, этих всё одно уже отпускать нельзя, а с мерзавцами из опричнины он разберётся после. Такое с рук не спустишь.
– Ну, а вы? – он обратился к двум другим.
– Я купец. Начинающий, правда. В Мироград прибыл седмицу назад за товаром.
– Почему именно к нам? Говорят, в Новиграде выбор больше.
– Ваш город древнее и всегда славился своим гостеприимством, – усмехнулся негоциант. Он даже поднял глаза, но не смог выдержать пристального взгляда временно исполняющего обязанности и снова опустил.
Брехливая собака, решил Сота. Такой временами гавкать будет, но всё больше от страха и уж конечно ни на какие решительные действия не пойдёт. Тоже отпадает. Нет. Воевода принялся тереть перстень с красным самоцветом на левом мизинце. Почему, собственно, он так легко определяет, этот не лазутчик, этот тоже? Разве не такая у них работа, чтобы профессионально людей дурить?
– А ты? – ледяным голосом обратился воин к третьему.
За него ответил первый.
– Он немой. Хоть чем его жги, ни слова не скажет.
Ценное качество для соглядатая. Но Сота не собирался их пытать, у него было припасено куда более действенное средство, нежели раскалённые клещи или жаровни.
– Позовите Мазаря, – прорычал воевода, и повеяло холодом. Опричники стушевались и похватались за бердыши. – Колыван, ты меня слышал?
Сотник побледнел и быстренько выскользнул за дверь.
Воевода не сводил пристального взгляда с лазутчиков. Будь кто-то из них хоть вшивым провокатором, он бы уже что-то заподозрил. А опытный вурдалак, воин в личине врага, сразу бы догадался: если пытать не собираются, значит, дело скверное. Сейчас самое время уйти, пока не появился Мазарь. Он должен попытаться.
Трое подозреваемых всё так же стояли на коленях, понуро опустив головы. Купец еле слышно молился, просил у господа прощения за грехи – какой молодец. Немой, как и положено, молчал. Его грудь порывисто вздымалась, а губы дрожали, будто ещё немного и он заплачет. Полукровка реет гневно тряс рыжими патлами и, видимо, проклинал себя за трусость. Ещё бы, даже в глаза воеводе взглянуть не решился.
Сота лениво цедил из кубка вино и переводил взгляд с одного на другого. Не