Atom Dust: Что ждет нас на следующий день?. Роберт Андреевич Оболенский
вид, что ничего не слышал. Лишь дернул на себя сбавившего шаг Грейсона, и в ускоренном темпе повел прочь. Вперёд – на север.
И так весь путь вдоль едва уловимого – узкого Бродвея, что со всех сторон тут окружен высотными башнями. Прошли мимо одной такой, нечто внутри нее надрывно выло, словно раненный зверь. А с виду и того хуже: на месте ростовых окон пустоты, силуэт кажется рваным и чувствуешь кожей, что-то недоброе засело внутри. А ветер воет, рвет и бьет эту красотку – мига ни счесть, как очередной порыв вот-вот сорвет с неё ещё одно одеяние.
Двое успевают сделать шаг, как слышится скрежет и следом режущий ухо свист. Задрав голову, Коган увидел, как с верхнего этажа выпала часть облицовки, какое-то мгновение драный лист парил, а, ударившись о соседнюю башню, упал на сквер возле здания грудой обломков и лохмотьями повис на кронах разорванного надвое клена. Двое застыли в оцепенении, напружинив ноги, не осмеливаясь сделать и шага – по спине бежит холодок, руки трясет от испуга.
– П-пойдем, – запинаясь, говорит Грейсон, да тянет спутника прочь.
Боясь зайтись кашлем, Джим лишь кивает, собирает сделать шаг и, не веря своим ушам, слышит жалобный лай со стороны сквера. Это была одна из тех пород, что, высунув язык, семенит подле хозяина, всего боится, пучит глаза и рычит на всех и каждого. Маленький терьер истошно лаял и рвал поводок прочь из омертвевшей руки хозяйки. Когда они оставили его позади, пёс вырвал поводок, устремился вслед за ними, но, порезав лапу, застыл на месте и жалостно скуля все глядел им вслед.
– Сэр?
– Нет, тебе не кажется, – кашлянув, ответил Джим, – Но этой леди пусть другой бродяга помогает, – сказав, улыбнулся, да тут же пожалел. Грудь схватило огнем: казалось, мелкая стружка оплела легкие. Он почти вдвое согнулся, силой воли сдержал очередной спазм, а, прикрыв нос, прижал парня и сорвался на бег.
Оставив позади пару кварталов, сбавили шаг у часовни святого Павла. Ветер гулял меж высоток, а мгла сходила на нет.
– Джим.
– Чего тебе?
– Мы же у станции Фултон?
– Позади осталось.
– Но зачем мы…
– Не трать силы, – прервал его Джим, сплевывая скрипящий на зубах песок, – Еще чуть-чуть, да всё объясню.
И вновь спешный шаг, пока серая поволока окончательно не сошла на нет, пока не смогли дышать полной грудью, а вдалеке не замаячил шпиль старинной ратуши, что украшала Сити-Холл парк уж не одну сотню лет. Только с видом золотого ковра из разбросанных по парку листьев, да уцелевшего массива деревьев, Джим позволил себя расслабиться и сбавить шаг.
Обойдя ряды брошенных электрокаров, он заприметил автобусную остановку на пересечении Барклай и Бродвея, прямо под древними стенами здания Вулворт. Наспех стряхнув осколки с пластиковой седушки, упал на лавку без сил, и тут же зашёлся кашлем.
– Я вот тут подумал… – сказал Грейсон усаживаясь рядом, и запнулся на полуслове.
Стал