Грета за стеной. Анастасия Соболевская
психиатр, поправляя очки.
– Если тебя не затруднит, – съязвил Мартин.
Грета наблюдала за ними из кухни.
– Ну…, – парень заерзал на стуле, будто ему было неудобно сидеть, – для того, чтобы составить портрет, слишком мало факторов, – но под испепеляющим взглядом Мартина, заговорил более уверенно. – Думаю, им руководит ненависть к определенному типу девушек. Он выбирает жертв похожих друг на друга, бьет в сердце и отрезает безымянный палец, на котором носят обручальные кольца – он мстит. Ненавидит и мстит. Он склонен к потере контроля, отсюда и многочисленные удары ножом. Они хаотичны.
– Ценный вклад в общее дело, – ввернул комментарий Мартин. Однако, Эдвин продолжил.
– Думаю, ему не больше двадцати – двадцати пяти лет. Обратите внимание на возраст жертв. 17–18 лет. Безымянные пальцы. Скорее всего, у него были отношения с девушкой такого же возраста, и расстались они недавно. Он знает куда бить – он знаком с анатомией. Может быть, студент-медик.
Комиссар Эггер одобрительно кивнул. Ему нравился этот парень.
– И что у нас получается?
– Студент старших курсов медицинского учреждения, который недавно расстался с подругой.
– Это сотни людей, – выдохнул Мартин. – Что по отпечаткам у первой жертвы?
Лота открыла ноутбук.
– На теле есть часть отпечатка ладони. Похоже, убийца действовал без перчаток. Оставлен на руке, когда он перетаскивал ее. Трудно будет его идентифицировать – оставлен кровью, но сильно смазан.
Как же Грета была далека от этого мира.
– Пошел на дело с ножом, но без перчаток, – уточнил Курт.
– Спонтанное убийство, – Маркус провел рукой по подбородку. – Он не готовился.
– Но носил с собой нож, – сказал Мартин.
– Что свидетели по первому убийству?
– Ничего, – ответила Лота, – Пусто. Скорее всего, он убил ее ночью. Ночью в тех местах мало людей.
– У Новой арены? – на лице Курта отразилось сомнение, – В тот день был футбольный матч.
– Точно, – подхватил Эдвин, – Кто-то должен был видеть.
– В таком случае наши свидетели – это тысячи людей во всех районах города, – Мартин понял неутешительные перспективы дела.
– А что перекупщик билетов? – спросил Курт.
– Я говорил с ним вчера, – ответил Мартин, – Говорит, кроме возни у помойки не видел ничего. Дохлый номер.
– Когда вы закончите пробивать отпечаток? – осведомился у Лоты Маркус.
– Компьютер выдает час-полтора.
Маркус удрученно покачал головой и вернулся к папке, принесенной Мартином.
Дом погрузился в тишину.
Все это время Грета трудилась на кухне, помешивая макароны в кастрюле и украдкой поглядывая в соседнюю комнату. Все, кроме отца, сидели к ней полубоком, отец – спиной, и она могла хорошо видеть Мартина, как и он мог видеть ее. Но едва ли он бросил на Грету хотя бы один-единственный взгляд с тех пор как вошел. Словно забыл о ее существовании,