Линия разлома. Александр Афанасьев
но не смог.
– Не стрелять!
Бандит повернулся к нам туловищем… щека в крови, кровь густая, почти малиновая, ползет с головы, медленно сочится. Рука на животе, в руке «эргэдэшка». Уже без чеки.
– П…ц вам, москали! Слава Украине… – довольно отчетливо сказал он
– Стий! – заорал я. – Нэ роби! Не треба!
Вот уж в который раз Мудрого викинга хвалю. Это он от всех требовал хоть как – но знать мову. Хорошо, плохо, но что-то знать. Я, наверное, плохо знаю, но что-то все равно знаю. Не такой плохой язык, кстати.
Как я и подозревал, украинский произвел впечатление. Обычно, если сбиваешь первый порыв, дальше проще. Не каждый может хладнокровно подорваться.
– Ти хто?
– Я с Луганска, – перешел я на русский.
– Кацап…
– Какой я кацап? Я на Украине жил. Пока такие, как ты, нас не выгнали.
– Ми за витчизну керували. Слава Украине!
– Не делай! – заорал я. – Думай сам! Жив останешься – мы тебя обменяем. Нет – вместе тут сдохнем!
…
– Нам чужого не треба. Думай головой. Тебя твои же сдали. Как, ты думаешь, мы тут оказались?
…
– Ты знаешь шо?
– Ни.
– А ти хто?
– Водий[18] я.
– Вот видишь? Ты нам без надобности, нам ваши керивники нужны. Отвезем на больничку, затем обменяем. Здесь больничка хорошая. Ну?
– Кацап ты… – сказал водитель.
– Какой с мени кацап… – сказал я, – у мени жинка з Кииву. Давай. Держи руку.
Я смотрел на него, а он смотрел на меня. Только не приведи господь кому вмешаться сейчас. Взлетим ведь, точно взлетим.
– Ну? Давай. Спокойнее.
Я наклонился, положил его руку на свою. Сжал пальцы на гранате.
– Во. Це дило.
За спиной оглушительно грохнуло, пуля прошла так близко, что рванула рукав куртки. Липкое, горячее месиво брызнуло мне прямо в лицо…
Как я удержался на ногах? А хрен его знает. Спросите что полегче, ладно? Я ведь в Волгограде был. Туда нас перебросили – считай с аэропорта в бой, троллейбус взорвался. Прямо под Новый год это было. Я в Сирии бывал. В Афганистане бывал. В Донецке – под видом представителя при миротворцах пошманался, после того как… надо было определяться, учреждать резидентуру. Кровь-кишки-расп…расило – повидал так, что…
В общем, на ногах я устоял. И даже смог выдернуть из навсегда онемевших пальцев гранату, каким-то чудом вставить булавку вместо чеки. На роже были липкие, горячие сопли, и воняло просто омерзительно, да в голос заходилась какая-то баба. Я шагнул к Децлу, неподвижно стоящему с автоматом, и тяжело ударил его в лицо, а потом еще добавил ногами. Потом меня подбежавшие мужики оттащили…
Пришел в себя я в машине, на переднем пассажирском. У меня на всякий случай в багажнике лежала бутылка полугара, мягкого хлебного вина крепостью чуть меньше водки. Я держал бутылку и время от времени отхлебывал из горлышка. А на приборке лежало полотенце, все в буро-красных разводах. Не помню, как я вытерся…
Впереди
Водитель (укр.).