Ветер в сердце. Анна Юрьевна Камская
княжич решил довериться ей.
Оля очнулась оттого, что чья-то сухая морщинистая рука гладит ее по щеке, а потом прикладывает мокрую, холодную тряпицу ко лбу. Едва приоткрыв веки, девушка увидела над собой незнакомую женщину, испугалась, но та улыбнулась ей так по-доброму, что страх сразу ушел. Она почувствовала, как кто-то берет ее за руку, и почему-то поняла, что это Антон.
Женщина отошла в сторону, и молодой человек склонился над лицом Ольги, внимательно всматриваясь в него. Полянская, насколько хватило сил, сжала его ладонь и снова сомкнула веки.
– Ольга Андреевна, вы меня слышите? Как вы? – решился спросить Войковский.
– Где мы? – прошептала она.
– В фабричном общежитии.
– А рабочие?
– Разбежались. Я отправил человека к вашему отцу. За вами скоро приедут.
Оля открыла глаза. Душное помещение с затхлым запахом, в котором она очутилась, ей совершенно не понравилось. Длинный коридор, посредине печь, зашитые-перешитые постиранные вещи висели над потолком. Краска на стенах облупленная, дощатый пол набух, вздулся в нескольких местах и оттого напоминал скорее неровную землю, чем настил в комнате.
– Теперь понятно, почему они подняли бунт, – прошептала Ольга, приподнимаясь. – Кому не придут в голову разные ужасные задумки, живи они в таком кошмаре!
– Коли не смотреть да роботу делать, не так оно и погано, барышня, – глухо и по-особенному окая, отозвалась со стороны женщина.
Оля услышала ее и попыталась встать. Голова закружилась, и она упала на подушку. Войковский помог ей сесть, а работница подбежала к окну и распахнула его на всю. В комнату ворвался горячий летний ветер. Полянской от него лучше не стало, и тогда Антон еще раз намочил тряпицу в холодной воде и сам поднес ко лбу девушки. Та оперлась затылком о стену и дышала глубже, чтобы справиться с дурнотой. Постепенно туман в голове стал проясняться, Ольга смогла сесть ровнее и ответить новой доброй знакомой.
– Спасибо вам! Как звать-то вас? Кому я обязана своим спасением?
– Да кокой там, – растерялась женщина, а самой приятно было, что барышня с ней так по-доброму говорит. – Агафья я. А спасением вы барину сему обязаны, а не мне. Он вас от толпы оголтелой спас.
– И все же вы приютили меня. Я обязательно батюшке передам, чтобы отблагодарил вас.
– Слова доброго от вас, матушка, и того довольно, – просто ответила Агафья, а потом обратилась к Антону: – Пойду батюшку ейного встречу. А то есчо напужается наших-то сторон неласковых.
Войковский кивнул ей и присел на кушетку рядом с княжной, а женщина пошла на улицу.
– И вам, князь, спасибо. Если бы не вы… – Ольга запнулась на полуслове и опустила голову.
– Ольга Андреевна, как же вы любите впутываться в неприятности! – не всерьез отчитал Антон. – Но здесь вы правы, пожалуй, если бы не я… Точнее, если бы судьба случайно не занесла меня в эти места, что сталось бы с вами?
– Судьба… – прошептала Полянская, и тут к ней пришло озарение. –