Она и дракон. Полина Гришакова
«Приятного аппетита».
Какая насмешка. Я почти рассмеялся, но лишь проглотил кусок плоти, оставшийся в пасти.
Когда я закончил с трапезой, она сбросила кости в бездну. И посмотрела на меня.
‒ Как ты очутилась здесь? ‒ только и смог выговорить я, сглатывая остатки крови. ‒ Это же другой пик, и здесь высоко. Ты не могла так быстро…
Не выдержав её глубокого взгляда, я отвёл глаза и стёр с морды кровавое пятно. По чешуе расплылись и другие ‒ насмешка природы, предопределившей судьбу жесточайшего чудовища. Они въелись слишком глубоко, стереть их было невозможно. Как и мои прошлые убийства.
Она присела на край обрыва чуть поодаль от меня. Вздохнула, будто готовясь к прыжку. Я уж было подумал, что она действительно намеревается спрыгнуть вниз, но случилось другое: за её спиной из ниоткуда заметались золотые нити и сложились в замысловатый полупрозрачный паззл. Крылья. У неё тоже есть крылья.
Я застыл в изумлении. Она может летать, поэтому так легко добиралась до моей пещеры. Ответ лежал на поверхности, но я не соизволил дойти до него самостоятельно.
Кто же она такая, это Создание?
‒ Я вижу, что ты стыдишься, ‒ подала Она голос. ‒ Уже давно вижу. Ты считаешь себя монстром, поэтому и закрыл себя в пещере на самой высокой горе, где до тебя будет сложнее всего добраться. ‒ Она повернула ко мне голову. ‒ Но теперь ты знаешь, что ты такой не один. Мы оба чудовища.
Ещё некоторое время мы молча сидели на узком пике, продуваемые мёрзлым ветром, не решаясь произнести ни слова.
А на следующий день долину тронул первый снег.
Глава 5. Незваные
Холода ворвались в наши края внезапно, погасив последние искры истлевающей осени. Порог пещеры присыпало снегом, мелким и влажным, как прибрежный песок.
Подушка из листвы, которую я заботливо собирал всю зиму, оказалась весьма кстати: я зарывался в неё поглубже и замирал, позволяя крови свободно циркулировать в венах, сохраняя тем самым крупицы тепла. А Создание обеспечило меня сеном – и откуда только его добыла? – рассыпала его по полу пещеры, укрывая ледяной камень колючим и тёплым ковром.
Несмотря на все приготовления, с приходом зимы в убежище стало промозгло, однако не настолько, чтобы я не мог этого выдержать. На мою удачу, природа засыпа́ла плавно, подчиняясь положенной неторопливой сменяемости сезонов, и моя кожа успела привыкнуть к низким температурам и капризам клыкастого ветра. Но не комфорт беспокоил меня в первые зимние часы, а наша с Ней встреча.
В тот самый день, когда свершилась моя последняя в этом году охота и Она поведала мне свой секрет, мы больше не проронили ни слова, смущённые и подавленные. В пещеру я вернулся один, слишком разбитый, чтобы что-либо обдумывать, и забылся крепким сытым сном. Наутро произошедшее навалилось на меня непосильным грузом, и я был безмерно рад, что Она не вернётся ещё пару дней. А вернётся ли? Пусть не напуганная моей истинной сущностью, но смущённая раскрытием