Она и дракон. Полина Гришакова
улыбнулась ‒ впервые за сегодняшний день.
‒ Спасибо за приглашение, я польщена. ‒ Она прикрыла рот, скрывая смешок, и я вжал голову в плечи от нахлынувшего чувства неловкости. ‒ Но я живу не одна. Мне нужно заботиться о своей семье, без меня они совсем пропадут.
Кольнуло досадой. У неё есть близкие, своя жизнь. Если ей есть, о ком заботиться, почему она тратит время на мою угрюмую компанию в этом промозглом и гнетущем месте?
Черты её лица смягчились; она перевела на меня полный внимания взгляд.
‒ А ты ведь тоже утаиваешь нечто важное, ‒ произнесла она, не сводя с меня заворожённых глаз. ‒ То, чего во мраке пещеры не увидишь.
Не сомневался, что мы поднимем эту тему. Кровь, что стекала с моих клыков, не так просто стереть из памяти. Наверное, она видит мою обагрённую пасть в кошмарах, бедняжка. Что прячет она среди фибр: омерзение или злость? Обиду или презрение? Я не мог прочесть правду на её лице при тусклом зимнем свете, с трудом пробивающемся в пещеру и порождающем сотни теней.
‒ Твоя чешуя ‒ настоящее произведение искусства, ‒ выдохнула она с трепетом. ‒ Как разлитое по пластинам серебро, присыпанное пылью из драгоценных камней.
Тело сковало от изумления. Отнюдь не похвалы я ожидал от неё. Стоит ли говорить, что ни единое живое существо прежде не говорило мне тёплых слов? Сложно было понять, что я испытывал в данный момент; эмоции заморозились, куполом над ними навалился ступор.
Создание продолжало, не замечая моего смятения.
‒ А твой окрас, ‒ она нашла взглядом пятна, рассыпанные по моему телу; в тени пещеры они выглядели неясными и смутными, но при свете дня пылали алым, ‒ он удивительный. Не думала, что он так красив.
‒ Красив? ‒ процедил я, недовольно поведя крыльями. ‒ Разве можно назвать красивым панцирь, весь словно бы в окровавленных пятнах? Как насмешка природы. Это лишнее напоминание, что я безжалостный убийца.
Слово повисло в студёном воздухе и осело на пол. В ушных каналах зазвенело, по нижним векам прошло покалывание ‒ будто мне хотелось заплакать. Умеют ли драконы плакать? Не имею представления. Тогда почему это чувство, что слёзы вот-вот польются из глаз, так знакомо?
Создание замотало головой.
‒ Ты ведь дракон и не можешь выжить без охоты. Такова твоя природа, и винить себя здесь не за что. Я тоже питаюсь мясом, ты знаешь?
Простые слова, простые истины. Всё так, я дракон, в моей пасти вострые клыки, предназначенные для разрывания плоти. Моё чрево способно переваривать только мясо, растительную пищу оно отвергает. Что же мне ещё остаётся? Должны быть пути ‒ к примеру, питаться падалью. Но много ли её насобираешь, чтобы прокормить такую громадину? «Нет выбора» ‒ ненавистная фраза, которую я избегал всеми силами и стремился во что бы то ни стало прогнать из черепной коробки. Всё не так, не так.
‒ Ты убивала когда-нибудь? ‒ спросил я практически шёпотом. Но она выцепила фразу среди тишины вертепа.
‒ Своими руками ‒ нет. Но я пользуюсь тем, что