Открыться Жизни. Сергей Габбасов
и мохнатее остальных.
– Дядя Миш, а чего это там такое за холм большой? – спросил более заинтересованный Коля.
– А, ну так ведь это Медвежий город. Там рядом даже деревушка была, так и называлась – Медвежа. Щас там не живет уже никто.
– О, – словно проснувшись, спросил Саша, – а почему она так называлась?
– Ну. – замялся дядя Миша, – старики говорили, что там какие-то другие люди жили, особые. Их еще называли «старыми людьми», ну, то есть которые до нас тут жили. И вот они могли в медведей превращаться. В той деревне последние из них и жили.
– Они что, старые были что ли все? – удивился Саша.
– Да нет же, говорю тебе – назвали так их, потому что они до наших с тобой предков тут жили, в старину. Так давно, что эта давность состарилась уже. А потом наши предки пришли, мои прадедушки и прабабушки. И вот они моим родителям рассказывали, что тут другие люди жили.
– Надо туда сходить как-нибудь, обязательно! – мечтательно проговорил Коля. – А расскажите еще про этих «старых людей», пожалуйста! Ну, уж очень интересно.
– Так, а чего рассказывать, все рассказали ж вроде. – удивился дядя Леша. – Странный то народ был. В общем, пройдет такой человек мимо твоего дома ночью, ты его в темноте не видишь, а всем в доме тревожно и страшно становится. Кто-то говорит, что они жили в землянках и чуть ли не под землей, а кто-то – что у них дома здоровенные были. И сами были громадного роста, перекидывались между своими деревнями валунами и гигантскими колунами. Вон, валуны эти до сих пор на полях попадаются, как раз ровно на линии между их деревнями.
– А этих деревень, что, не одна была?! – спросил Коля.
– Нет. Есть еще вверх по течению Межи деревушка Коротыша. Говорят, там какие-то ну уж очень низенькие люди живут.
– Так ты ж говорил, они громадинами были… – усомнился Саша.
– Да кто их уже разберет, какими они были. Давно это было.
Разговор сам собой затих. Дядя Миша встал и пошел к зарослям ивы у реки. Вернулся, неся в руке пяток длинных и тонких, толщиной с палец, прутов. Присел у шалаша, надрезал один из прутов под острым углом, затем обстучал рукояткой ножа и ловким движением вытащил сердцевину прута из коры. Прям как носок снял. Потом отрезал от вытащенной сердцевины небольшой пыжик и вставил в трубку из коры со стороны надрезанного края. Мальчишки не успели спросить, зачем он все это делает, как дядя Миша поднес трубку к губам и мягко подул в нее, пальцем другой руки приоткрывая отверстие на противоположном конце. Над туманной речной долиной, над лошадиными головами полилась простая красивая мелодия травяной флейты. В перерывах на дыхание слышался то коростель с дальнего поля, то сонное фырканье коней, то плеск со стороны реки.
Внезапно с противоположного берега реки донеслось конское ржание. Пасущийся табун отреагировал тревожным фырканьем, какие-то кони подняли головы. На холме с той стороны реки, сквозь туман поблескивал теплый