Дни отмщения, дни избавления. Размышления над Откровением Иоанна Богослова. Ру Чак
пребывание в вашей клинике, г-н Церенберг. Вы не находите? – зло ответила Виктория.
– Не желаете кормить мальчика, ваше дело. Я сообщу обо всем лорду Броденброку. Думаю, пребывание вас в этих стенах уже не имеет смысла. Скоро вы будете в Англии.
Церенберг позвонил Броденброку.
– Сэр, вы стали дедом. Мальчик здоров и энергичен, – притворно радостным голосом сообщил доктор.
– Как виктория?
– Ваша дочь отказалась от сына. Считает, что вы должны воспитать его.
– Правильно. Его родители ему ничего дать не могут, – горько ответил старый лорд. – Завтра сам заберу Викторию и мальчика. Я назову его Давидом.
Освободившись от нежеланного ребенка, Виктория с неистовством погрузилась в ночную жизнь Лондона. Георга не интересовало, как и с кем проводит время его жена. Теперь, получив деньги от лорда на развитие бизнеса, он был поглощен делами своей фирмы. Свободное время занимала танцовщица Жанет.
Когда после очередной веселой вечеринки Викторию задержала полиция, Броденброк позвонил зятю.
– Георг, меня не интересуют твои отношения с викторией, но честь семьи должна быть сохранена. Следи за своей женой. Мне не нужны скандалы и публикации в желтой прессе. Помни, твой бизнес зависит от моих денег, – напомнил Броденброк.
Мокроу осознав, что существует реальная угроза его благополучию, оставив Жанет, у которой планировал провести вечер, отправился разыскивать в увеселительных заведениях Лондона свою жену.
Он обнаружил Викторию во второразрядном баре в обществе двух подозрительного вида молодых людей.
Жена посмотрела на него ничего невидящими глазами и крикнула:
– Бармен, еще рома.
– Достаточно, дорогая. Поедем домой, – взяв Викторию за локоть, тихо проговорил Мокроу.
– Никуда я не поеду. Мне здесь хорошо, – мотая головой и жестикулируя руками, пьяным голосом возразила Виктория.
– Я ее муж, – предупредил Мокроу направляющихся к нему молодых людей. – Если не хотите неприятностей, оставьте эту женщину в покое, – заверил он холодным тоном, и это отрезвило молодчиков.
Взяв Викторию под руки, Мокроу довел ее до автомобиля. С трудом он усадил жену переднее сидение.
– Куда мы едем, Георг? – начала воспринимать действительность Виктория.
– На нашу загородную виллу.
– Зачем так далеко? – заглядывая в лицо мужу, спросила Виктория.
– Чтобы ты не могла добраться до какого-нибудь бара, – разозлился Мокроу.
Машина на полной скорости мчалась по мокрому покрытию дороги. Сзади остались огни Лондона. Поток машин уменьшился.
– Дорогой, я тебя все-таки люблю, – попыталась обнять мужа Виктория, и пьяные слезы потекли по ее щекам.
– Я знаю, милая. Но ты мешаешь мне вести машину.
– Хорошо, не буду. А ты меня любишь, Георг? – еле выговаривая слова, спросила виктория.
– Конечно, дорогая.
– А любовницу,