От дам-патронесс до женотделовок. История женского движения России. И. В. Юкина
появления «женского вопроса» в России прогрессисты, то есть демократически настроенные интеллигенты, определяли как внутренние. Популярный публицист, критик и издатель А. С. Гиероглифов (1825–1900) писал:
Исключительно вследствие умственного и нравственного развития общества, в общественной жизни которого женщины начинают приобретать влияние и значение164.
Лагерь противников «женского вопроса» настаивал на «привозном», то есть заимствованном его характере.
В начале 1860‐х годов деятели науки и литературы с разной степенью вдохновения и красноречия описывали положение женщины как рабы в семье и как несовершеннолетнего ребенка в гражданской жизни. В целом ситуация с женщиной оценивалась как «ненормальность» и «несправедливость».
Эта тенденция рассмотрения «женского вопроса» как вопроса о справедливости в отношении женщин сформировалась еще в 1840‐е годы. Идея «восстановления справедливости» была стержневой на всем протяжении существования вопроса. Позднее, уже в XX веке, поиск справедливости в отношении женщин был перенесен женщинами – участницами женского и феминистского движений – в политическую сферу и вылился в требования равных гражданских прав:
Женский вопрос – это искажение справедливости. Мы требуем только признание за нами равных прав с мужчиной на труд во всех областях и требуем, чтобы общество и государство расплатилось бы с нами за него той же монетой – признанием за нами тех же политических и гражданских прав, что и за мужчиной. <…> Когда женщина достигнет этого – исчезнет и женский вопрос: он сольется с общечеловеческим165.
Другие аргументы, используемые в 1860‐х годах в деле «освобождения женщины», также появились в 1840‐х годах. Прежде всего это относится к представлениям о женщине как о матери, которая, воспитывая подрастающее поколение, является «создательницей и охранительницей всей расы» и которая не может воспитать свободных граждан, будучи «рабой». В либеральной печати много писалось о том, что свободная женщина спасет нацию, а существующий порядок вещей ведет к «культурному одичанию» нации.
Другой аргумент о необходимости «вырывания женщин из плена духовного и телесного» заключался в использовании их нравственного и умственного потенциала в интересах общества.
Достижением 1860‐х годов стало то, что женщин уже рассматривали как субъектов социальных действий. Говоря языком XIX века, их включили в состав «великой армии прогресса». Страна стояла на пороге перемен, и оппозиционно настроенная интеллигенция сплачивала свои силы. По мысли шестидесятников, женщины могли и должны были работать на благо будущей России не только в роли матери – наставницы – воспитательницы в домашней сфере. Их призывали к деятельности в публичной сфере и возлагали на них определенные надежды. Доводы к этому были следующие.
Во-первых, женщины не участвовали в создании того общественного порядка, «пагубность» которого обнаружилась в 1850‐е годы. Поэтому все, что происходило в России, определялось