От дам-патронесс до женотделовок. История женского движения России. И. В. Юкина
определял смыслы, установки, интерпретативные схемы (фреймы), в рамках которых шло формирование общественного мнения.
Критика того времени также оценивала художественные произведения, оперируя категорией «пользы», прежде всего с позиции «общественных интересов». В. Г. Белинский приветствовал и поддерживал «общественное направление» в литературе.
Писатели – духовные отцы нации 1830–1840‐х годов – никак не могли пройти мимо женской темы. Причин тому было несколько.
Первая из них – осознание российской реальности: позора рабовладения и патриархатной зависимости всех классов и слоев общества от абсолютной власти одного человека, переосмысление идей Просвещения о ценности и суверенности личности, о правах человека и гражданина, об инициативе личности, о принципиальном равенстве людей – все это входило в «умственные интересы» русского образованного общества. Идеи европейских революций о суверенитете каждого гражданина были восприняты в этой среде и имели своим результатом вывод о необходимости эмансипации русского общества. Эмансипация рассматривалась как освобождение от феодально-абсолютистского уложения жизни и становление общественного равноправия и свободы, как процесс становления личности и возможностей ее реализации, а также появление новой личности. В России шел процесс индивидуализации сознания, в котором мужская личность уже воспринимала себя субъектом и ценностью общества. Права человека осмыслялись как высшее достижение гуманизма. Практика ограничения женщин исключительно делами семейными рассматривалась, соответственно, как нарушение ее человеческих прав. Декларации об уважении к естественным правам человека вплотную подвели русскую интеллектуальную элиту к проблеме женской личности и прав женщины. Эти идеи поставили женщину в центр интеллектуальных дискуссий.
Одновременно с этим «женская тема» нашла отражение в общих тенденциях русской культуры. Это было время, когда в русле романтической традиции шло конструирование мужской идентичности, а выстраивание романтических образов «героев» и «избранников» требовало, соответственно, конструирования и женской романтической идентичности. Об этом писала Л. Я. Гинзбург:
Романтическая культура непременно предполагала и требовала присутствия женщины в качестве прекрасной дамы, носительницы вечно-женственного начала и проч. Это побуждало женщин романтического круга189 играть определенную роль, независимо от своих личных данных и дарований190.
Другими словами, романтическая культура определяла роли, манеру поведения женщин, а вторичное положение женщин в патриархатной культуре общества принуждало их «встраиваться», соответствовать предписываемым и навязываемым моделям женственности и образцам поведения. Однако не ставился вопрос о том, насколько соответствовал образ «шиллеровской девы» внутренним устремлениям, самовосприятию и самоосознанию реальных женщин, насколько удовлетворяли
Под «женщинами романтического круга» в книге имеются в виду женщины-дворянки.