Утраченный воздух. Грета Ионкис
и положительные стороны, а уж тем для размышлений было предостаточно. Жена Орлова пишет брату: «У нас беспрестанно идут шумные споры – философские, политические, литературные; мне слышно их из дальней комнаты. Они заняли бы тебя, потому что у нас немало оригиналов». И среди них в первых рядах был Пушкин.
Сам Пушкин в дневнике записал, что провёл вечер в доме «прекрасной гречанки», где говорили об Ипсиланти. «Между пятью греками я один говорил как грек: все отчаивались в успехе предприятия этерии». Как оказалось, для отчаяния были все основания. Царь Александр, верный Священному Союзу, поддерживал австрийского канцлера князя Меттерниха и не выступил против Османской Порты. Любопытны воспоминания Вельтмана о лете 1821 года: «На каждом шагу загорался разговор о делах греческих: участие было необыкновенное. Новости разносились, как электрическая искра, по всему греческому миру Кишинёва. Чалмы князей и кочулы (высокие шапки. – Г.И.) бояр разъезжали в венских колясках из дома в дом с письмами, полученными из-за границы. Можно было выдумать какую угодно нелепость о победах греков и пустить в ход; всему верили, всё служило пищей для толков и преувеличений. Одни радовались успехам греков, другие проклинали греков, нарушивших тучную жизнь бояр в княжествах. Молдаване вообще желали успеха туркам и порадовались от души, когда фанариотам резали головы, ибо в каждом видели будущих господарей своих».
Показательно, что Тудор Владимиреску, вставший во главе взбунтовавшихся крестьян Валахии, отказался поддержать этеристов Ипсиланти, к чему тот его призывал. Ответ же был таков: «Ваши враги – турки, а наши – греки-фанариоты, разница видна из ваших и моих прокламаций. Ваше поле в Греции – идите за Дунай, а наше дело спровадить греческих господарей туда же. Здесь им не место – довольно им собирать дижму (десятину. – Г.И.) с княжеств, пусть идут под ваши знамёна освобождать Грецию от ига и избавить нас от своего ига!» Отказ дорого стоил предводителю крестьян: он был казнён людьми Ипсиланти. Вельтман впоследствии напишет о нём повесть «Радой». Но и от Ипсиланти удача отвернулась. Он был пленён и оказался в заключении у австрийцев.
После поражения этеристов расправа турок с фанариотами была жестокой до чрезвычайности: митрополит Дионисий был повешен, казнён патриарх константинопольский Григорий V, осквернены православные святыни, обезглавлены драгоманы (переводчики и дипломаты в ранге заместителей министра иностранных дел) Константин и Николай Мурузи из древнего греческого рода. «Пленные жёны и дети греков продаваемы были на всех торжищах обомлевшего Востока подобно тому, как продаётся скот» (Р.Гордин). Неудивительно, что в эти дни сотни бояр, духовных особ и купцов с семьями и имуществом бежали из княжеств Молдавия и Валахия в Бессарабию, спасаясь от мести турок. Их принимали и в Кишинёве. Подчас снимались в одночасье целыми селениями, скрывались в плавнях, а потом на каруцах (повозках), найдя брод, переправлялись через Прут. Наместник Инзов пишет в Одессу графу Ланжерону 5 мая 1821 года: «Кишинёв наполнен выходцами из Молдавии и Валахии. Население всей Бессарабии