Женский портрет. Инна Иохвидович
коммуналке, только с одним соседом. Жанна отходила душой в калугинской ласке, и в нежности, покое, и какой-то беспечной надёжности, она была почти счастлива…
Единственным, что нарушало, почти идиллию, было пристрастие мужа к спиртному. И Жанна для того, чтобы он выпивал меньшую дозу, начала пить с ним вместе.
Через год у них родился мальчик, Павлуша, ведь покойный Калугин, приходившийся новорожденному дедом, звался, как и его кумир, Павлик Морозов, Павлом тоже.
Жанна занялась разменом квартиры, чтобы жить им в изолированной, с мужем начались у неё нелады.
Как-то пьяный муж замахнулся на неё, а протрезвев, на коленях вымаливал прощение. В следующий раз, тоже пьяным, случайно разбил вазу богемского стекла, и Жанна, пытавшаяся его как-то образумить, оказалась от его толчка на полу, сидящей на осколках.
А уж апофеозом их неудавшихся семейных отношений стал Жаннин ожог – когда пьяный муж (трезвым он уже не бывал никогда) обварил ей кипятком ногу. К тому времени его уже выгнали не только с заочного отделения политеха, но и из таксопарка, где он таксистом работал.
Жанну забрала «скорая», а с Павлушей осталась вечная нянюшка – Платоновна. Клавдии Сергеевны к этому моменту уж полтора года как не было. Пожалуй, сразу, после памятного для неё дня свадьбы, стало ей худо. Сильно болеть начала она. Позже обнаружили у неё одну из редких форм рака, и она всё бессилела и бессилела, и ничего не могла поделать не только в судьбе сына, брак его распадался из-за его бесконечных похождений, но и в жизни любимой дочери, которую уже не могла ни оберечь, ни защитить. Следовало, по мнению умирающей, бросить это пьяное ничтожество, пусть даже остаться одной с ребёнком на руках. Платоновна в конце концов есть, выдюжит. Но сама она только и могла, что с тревогой наблюдать, как постепенно и для дочери спиртное становится необходимостью (женский же алкоголизм – мгновенный!) И если она станет зависимой от алкоголя, думала, содрогаясь, Клавдия Сергеевна, то это будет ещё большим злом, чем её влечение к дикарю-негру.
Сжавшись от боли, уж непонятно и какой, смотрела Клавдия Сергеевна в затуманенные глаза дочери и сожалела о содеянном.
Клавдия Сергеевна, хоть и была «железной», последних земных испытаний болезнью, болью, семейными напастями, не выдержала.
Она «ушла» сама.
Леонид Григорьевич, наверное, переживал больше всех в семье. Алька – сын, был занят своей новой любовницей и хлопотами о разводе. Жанна с мужем запили на пару и безостановочно, по поводу смерти матери и тёщи. Платоновна вся была поглощена ребёнком, а ей уже трудно было, немолодой, управляться с ним.
На похоронах рыдающий Леонид Григорьевич собственноручно порезал джерсовый костюм своей покойной жены, чтоб никакой бандит-гробокопатель на него не позарился.
Однако уже через два месяца Леонид Григорьевич жил с женщиной, очередной властной натурой и был в «контрах» со своими бывшими пасынком и падчерицей по поводу раздела имущества. Его новая «руководящая» супруга требовала, чтобы