Бельгийский лабиринт. Истендал Герт ван
Советом, был глупостью. Делегация Совета отправилась в Берлин и была принята канцлером фон Бетман-Гольвегом. Члены делегации надеялись, что их визит останется в тайне. Но на следующий день их лица красовались в газетах. Пресса не забыла также упомянуть о развеселом вечере в пивнушке, который им устроили немцы. С тех пор в этих фламандцах видели только парней, которые напиваются вместе с немцами, пока те направо и налево убивают наших ребят в окопах. В оккупированной Бельгии 77 виднейших фламандцев направили рейхсканцлеру протест.
Совет Фландрии даже не решился назначить выборы. Члены Совета вполне сознавали, что большинству населения их политика омерзительна. Выборы были возможны только при наличии гарантий со стороны оккупационных властей. Единственным вариантом являлась подтасовка голосов.
Первое самостоятельное действие Совета Фландрии немцы использовали с выгодой для себя. Совет неожиданно принял предложение Августа Бормса и объявил о политической самостоятельности Фландрии. Ура, наконец-то свобода! Эта опрометчивость имела для господ управленцев неутешительные последствия. Вот теперь на повестке дня оказались настоящие выборы, коль скоро вновь сформированный Совет собирался ввести самостоятельную Фландрию в семью народов. Немцы отдали приказ: выборы проводить! По подсчетам самого Совета, из миллиона фламандских избирателей мужского пола отдали голоса меньше пятидесяти тысяч. Против Совета высказалось население Тинена, Мехелена и Антверпена. Чтобы избежать новых неприятностей, немцы покончили с этой затеей.
Но тут собрался новый Совет и одобрил предложение, в котором политическая самостоятельность Фландрии сочеталась с ликвидацией Бельгии – исключительно при поддержке Германии. Немцев это не устраивало, потому что они как раз начали искать за линией фронта контакты с королем Альбертом I для заключения сепаратного мира. Правда, и сам король Альберт начиная с 1916 года взял курс на сепаратный мир с Германией.
И вновь проявилась неприглядная наивность фламандского коллаборационизма. Новый немецкий канцлер фон Гертлинг публично назвал Бельгию ein Faustpfand 13, пешкой, которая может пригодиться в случае международных мирных переговоров, и поэтому немцы хотели придержать страну в резерве. В подходящий момент они сказали себе «хватит» и наложили запрет на собрания Совета.
Самым заметным активистом был, без всякого сомнения, Август Бормс. Его окружал ореол ангелоподобного мученика. Некоторые фламандисты даже сравнивали его с Ганди и Мартином Лютером Кингом. Это, разумеется, абсурд и гротеск. Как политик Бормс был равен нулю. К сожалению, до сих пор находятся фламандские патриоты, считающие именно это главным признаком святости.
Святости?
Восьмого января 1918 года Бормса арестовали по ордеру бельгийского суда, прежде всего за то, что благодаря его усилиям Фландрия провозгласила свою независимость. Это была вполне легитимная реакция бельгийской юстиции.
Заложенной вещью (