Морозных степей дочь. Александр Анфилов
мотнула головой на Рэя, – едва четырех человек насмерть не зарезал? Апосля как вот также манерно попросил вручить ему добро.
– Он-то? – хихикнул Мелочь. – Чеши больше. Рохля рисованный, видно же! Гузаком назавтра станет.
Рэй чувствовал себя по-идиотски, глядя как двое обсуждают его качества, однако никак не мог решиться с правильным поведением: ощетиниться и схватить нахала за грудки, надеясь, что тот не станет драться всерьез, или продолжать стоически и злобно глядеть, делая вид, что сударь Мелочь неразумно испытывает терпение.
– Короче! – Лишка опустила копну сена на угол кровати, завалив некоторые вещи морщинистого. Она уперла руки в бока и приглушила голос: – Ты че непонятный такой? Нос лично просил за ним присмотреть. Сечешь, какая буза? Или мне до милой избы сходить?
– Ой, да сразу за милых-то! – стариковским голосом запричитал парень, откапывая свои вещи из-под сена. – Так и понял, что он пятигуз. Ха-ха, вместе что ль морковь натирать пойдете? Давайте-давайте, за весь честной барак!
Рэй проводил подхихикивающего захватчика взглядом, давясь своей беспомощностью, но всё же выдыхая с облегчением. Очевидно, что морщинистый Мелочь и близко не стоял к верхушке местной иерархии, но даже такого герою не удалось бы одолеть в одиночку.
– Что такое пятигуз?
– Да забудь. Мелочь то еще трепло.
– Что такое маруха?
– Не твое дело.
– Что Мелочь имел в виду под «натирать морковь»?
– Ничего.
– Слушай, а это правда?
– Да что? – одернулась Лишка раздраженно. – Про Носа? А он, поди, и твое дурацкое имя не запомнил, дался ты ему.
– Соврала? А если Мелочь узнает? – обеспокоенно спросил Рэй.
– Слушай, я поняла, что ты кутенок, но это уже совсем. Думаешь, его с большого уважения Мелочью прозвали? У него ведь ни рода, ни имени нет. Ты ж его на голову выше, да и жилы вроде есть, гляди плечи какие! Плюнул и растер.
– И что, мне тут с каждым за койку драться?
Лиша выдохнула:
– Ну ты из очень высокой знати, коль так рассуждаешь. Но уясни, здесь тебе такой мазан боком выйдет. Со своим благородством останешься ночевать на улице. Думаешь, сторожам будет дело?
Рэй скривился, покачав головой. Лиша принялась растолковывать недалекому:
– Видел, как тот пацан из окна выпорхнул, да еще разукрашенный? Кстати! Я, признаться, испугалась, что это Мельник тебя вышвырнул, ха! – хрюкнула девушка, стукнув Рэя по плечу. – Вот, урок ему и всем остальным. А коль у тебя в первый же день нары заберут, да еще такой недомерок, как Мелочь, тебя вовсе в женское крыло переселят.
– Спасибо, – поднял голову Рэй, но Лишка отмахнулась.
– Стелись. Я вон там живу, – ответила она, указав на противоположную сторону, где располагалось место, укрытое мешковиновой простыней, словно занавеской.
– Ты в мужской половине?
– Так я мужик! – объявила она, уперев руки в бедра.
Рэй, как дурак, окинул взглядом нехрупкую,