Морозных степей дочь. Александр Анфилов
поместье, как темнота окрепла, укрыв собой всё вокруг. «Поместье», конечно, было громким словом для этого лагеря. Окна в бараке заперли на ночь и душно протопили печь. Рэй лежал, закинув руки за голову и изучая черный потолок, укрепленный балкой во всю длину. Он вслепую перекатывал в руках мягкий шарик мул-травы, который так и побрезговал пробовать на вкус.
Рэй исчислил в уме жуткое четырехзначное число – количество дней, оставшихся до истечения срока заключения. Он на силу заставил себя поверить, что пока еще не всё потеряно. Возможно, у него даже появился друг.
***
Утренняя суета барака, слышимая сквозь сон, не разбудила новичка. Зато разбудил толчок.
– Проспишь завтрак – пойдешь работать голодом, – проговорила Лиша на ухо и для убедительности своих слов тюкнула деревянной плошкой по лбу.
Рэй, продирая глаза и собирая мысли в шальной, невыспавшейся голове, толкнул оконную створку. Морозный воздух тут же обдал лицо, принявшись озорно носиться по душному бараку. Снаружи, из-под гущи еловых ветвей только-только выкарабкивалось недозрелое, бледно-оранжевое светило.
– Имей в виду, – с напускной суровостью сказала Лиша, – сегодня первый и последний раз, когда я тебя будила. Здесь с этим строго. Проспал утром – весь день огребаешь. А коль увидят, что я с тобой ношусь, оба схлопочем.
Вдвоем они сидели на ступеньках своего барака, Лиша – спокойно, Рэй – подрагивая от холода, даже закутавшись в фуфайку. Подмороженная земля хрустнула под носком разношенных войлочных туфель. На завтрак подали водянистую, несоленую кашу, которую герой влил в себя через силу.
– Да не морщись так, повара ж обидятся, – подначивала Лиша, глядя на мину подопечного. – Слу-ушай, – обратилась она, облизнув ложку. – А расскажи, что у бояр на завтрак.
Рэй нахмурился, вспоминая хрустящие тосты со сливочным маслом, овсянку с фруктами, яичницу. Он отложил миску и прижал ледяные пальцы к глазам, которые щипало от недосыпа.
– А куры здесь несут яйца?
– Несут, куда им деваться. Но нам они тоже не достаются. При желании можно сговориться с кем-нибудь из милых на обмен, но не советую. Обмен с милыми это крайняк, выгодных уговоров с этими вспомогателями не дождешься.
Наступал первый рабочий день, и осенняя погода не обещала его облегчить. Подруга вернулась с инструментом: двуручной пилой, стогом веревок и двумя долгорукими топорами. Она тут же сорвала с головы Рэя неряшливо смотанный платок, встряхнула и обмотала заново на крестьянский манер, что сделало его похожим на старушку. Однако так шея и уши были закрыты от зябкого утреннего воздуха.
– А у тебя щеки румяные, – улыбнулась Лиша.
Рэй безразлично пожал плечами.
– Это хорошо, – с важностью отметила она. – Если щеки румяные, значит не хвораешь и сегодня на работе не умрешь.
– Вот это предсказание. А тебя почему не румяные?
– Нет?! – всерьез испугалась Лиша, вскинула ладони к щекам и принялась растирать,