Он, она и любовь. Валерия Андреевна Уфимцева
он!.. Он!.. Моё сердце узнало этого мужчину!» Я сидела возле дедушки и кормила его. Когда вошёл Алекс, боялась, даже повернуть голову. Я знаю, как он красив, видела фотографию в комнате мамы. Мурашки пробегают по телу, когда слышу его голос. «Неужели, моя мечта сбылась, и он вернулся домой и я, каждый день, буду видеть Алекса?!! Любимый!..»
Войдя в палату, обнаружила Егора Константиновича, в отличном настроении, и порадовалась за него.
– Сегодня, я познакомлю тебя с Сашкой! Обещал появиться здесь, в ближайшее время!
Моё тело обдало жаром. Я знала, конечно, что внук Егора Константиновича должен вернуться в страну, но не думала увидеть его так быстро. Мама Таня рассказывала, что Александр живёт с отцом в Америке. На её туалетном столике, сколько я себя помню, всегда стояла его фотография, сначала детская, а потом появилось фото, уже взрослого Алекса. Мне тогда было четырнадцать, и я, увидев сына моей приёмной мамы, влюбилась. На снимке, он улыбался, его чёрные, как смоль, волосы были пострижены, в модный тогда «ёжик», а глаза… Эти глаза… небесно-голубые, бездонные, как океан!
Я была осведомлена, что мать и сын не общаются, но мама всегда надеялась увидеть Александра. Она следила за его жизнью по соц.сетям, и фото взрослого сына, было взято с его странички. «Какой он у меня красавец!» – восхищалась она, и я была полностью согласна с её мнением.
И вот, я чувствую его присутствие, его взгляд, бегло пробежавшийся по мне, его терпкий, с нотками пихты, проникающий во все мои клеточки, запах мужского парфюма. Голова идёт кругом, я боюсь повернуть голову, чтобы, не дай бог, не упасть в обморок, от счастья.
Но знакомства не случилось. Егор Константинович ненавидит не пунктуальность. Привыкший держать в тонусе подчинённых, он сильно разозлился, когда Алекс опоздал. Наговорив друг другу, нелицеприятных слов, Саша ушёл, громко хлопнув дверью, а Егор Константинович корил себя за несдержанность.
Люди, в окружении деда, в основной своей массе, приятные личности, кроме адвоката, Генриха Яновича. Ему тридцать восемь лет, но он до сих пор, не женат и живёт с мамой. Среднего роста, чуть полноват, с лысиной на голове, однако как говорит Егор Константинович, «профи» в своём деле. Этот скользкий и хитрый тип, при каждой нашей встрече, старается облапать меня. Вот и сейчас, когда Алекс ушёл, я встала, чтобы убрать тарелку, но вдруг почувствовала руку, на своей ягодице. Я дёрнулась и, как будто случайно, наступила каблуком на его, до блеска, начищенные туфли. Он зашипел, как змея и убрал от меня свои, вечно потеющие ладони.
– Я Алекса видел! Он злой какой-то! – вытирая платочком, потеющий лоб, сообщил Фишман. – Наговорил мне всякого… нагрубил… Что случилось?
– Генри, я напортачил… – виновато произнёс дедушка. – Съезди к Саньке, извинись за меня, пожалуйста… – держась за сердце, тихо проговорил он.
Фишман присел на диван и, скривив физиономию, с недовольством сказал:
– Хотите доверить серьёзную компанию, какому-то сопливому пацану! Он угробит её!
– С чего ты взял? Нет! Сашка, точно, справится! Я же следил за их жизнью в Штатах, людей своих отправлял! Как бы я не ругал